Мертвые канарейки не поют. Антон Леонтьев

с соседями, но этого не произошло – час был поздний. А что она скажет родителям?

      Благо, у нее с собой были ключи – честные Барковские сунули в пакет и ее сумочку.

      Им чужого было не надо.

      Под дверью своей квартиры Рита долго собиралась с духом, прислушиваясь, не доносятся ли изнутри какие-то звуки, и всматриваясь в глазок с обратной стороны.

      Потому что как она могла отреагировать на вопрос отца или мамы о том, как все прошло? С милой улыбкой высыпать на кухонный стол кучу ассигнаций и заявить: «У нас прибавление в семейном бюджете, так что все отлично. Ну, и меня еще изнасиловали, но это пустяки. Надо же было когда-то лишиться девственности!»

      Заслышав этажом выше звук открываемой двери и чьи-то громкие голоса, Рита наконец вставила ключ в замочную скважину и быстро повернула его. Пройдя в полутемный коридор, заметила на кухне свет.

      Прошмыгнув по направлению к ванной, увидела маму, похоже, дожидавшуюся ее на кухне и заснувшую за старым детективом.

      Рита юркнула в ванну и в этот момент услышала голос мамы:

      – Ах, ребенок, это ты?

      Запершись в ванной, Рита через дверь ответила:

      – Да, мамочка!

      Чувствуя, что ее трясет, девушка одной рукой тянула с себя платье, другой пустила в ванну воду. Ей хотелось одного – смыть с себя этот позор, унижение, мерзость.

      Забыть о прикосновениях Льва Георгиевича, хотя она понимала, что забыть об этом не сможет никогда.

      В дверь ванной постучали, и Рита произнесла намеренно бодрым и веселым голосом:

      – Да, мамочка?

      – Ребенок, все в порядке?

      Что она могла ответить? «В общем и целом, мамочка, да. Ну так, адвокат Барковский меня изнасиловал, причем целых три раза, а его сынок подвез меня почти до дома и дал денег. Но, опять же, в общем и целом, мамочка, все хорошо. И теперь мы всей семьей можем поехать в Турцию. Или даже в Египет. Ну, или купить новый кухонный гарнитур. А теперь иди спать».

      Вместо этого девушка фальшиво-спокойным тоном произнесла:

      – Ну, конечно же, мамочка. Ты иди ложись. Я тоже скоро лягу…

      – Ну, хорошо. Надеюсь, тебе понравилось… Спокойной ночи, ребенок!

      Девушка заплакала, радуясь тому, что вода из крана хлещет в ванну, заглушая все прочие звуки. Не хватало еще, чтобы мама услышала, как она плачет, потому что тогда расспросов не избежать. А так…

      А так пусть считают, что все в порядке. Что вечер на даче Барковских прошел отлично. Что ее приняли по высшему разряду. Что…

      Рита продолжала плакать.

      Погрузившись в горячую воду, девушка едва сдержала крик – там, внизу, ее сильно обожгло. До этого она рассматривала себя в зеркало, прикрепленное к обратной стороне двери ванной, – удивительно, но за исключением пары легких кровоподтеков, никаких следов насилия на ее теле не было.

      По крайней мере, внешне.

      Уйдя под воду с головой, Рита подумала, что если не выныривать, то… То все может быстро закончиться. И вспомнила презрительный комментарий Гоши об угрозах Эльвиры, так же запершейся