Необыкновенная история про Эмили и её хвост. Лиз Кесслер

но так уж и быть, посмотрю».

      Мама молчала, а я продолжала глупо таращиться, делая вид, что читаю, лишь бы не встречаться с ней глазами. Меня ждал заслуженный нагоняй.

      Действительность оказалась еще хуже. Мама отложила злосчастный листок, взяла меня за подбородок, приподняла мою голову и произнесла:

      – Я тебя понимаю, Эмили. Я все знаю.

      – Знаешь? – в ужасе взвизгнула я.

      – Во сне ты бормотала, что не уродка. Я должна была догадаться.

      – Должна?

      – Вот я балда, как же до меня сразу-то не дошло? – грустно сказала мама, отпуская мой подбородок.

      – Но откуда ты зна…

      – Мы ведь с тобой одинаковые. – Мама взяла мою ладонь в свою. – Ты тоже боишься воды.

      – Боюсь?! – удивленно воскликнула я, но тут же осеклась и, откашлявшись, поправила школьный галстук. – Точно. Так и есть. Я ее боюсь, – произнесла я как можно убедительнее. – Конечно, боюсь! До ужаса. Да, именно боюсь, лучше и не скажешь. Все дело в страхе. Только в нем и ни в чем другом…

      – Почему же ты мне не призналась?

      Я опустила глаза, плотно зажмурила веки, попытавшись выдавить из себя хоть одну слезинку, и прошептала:

      – Мне было стыдно. Не хотелось тебя подводить.

      Крепко сжав мою руку, мама взглянула мне в лицо. Она тоже чуть не плакала.

      – Это моя вина, доченька. Я тебя подвела. Не позволяла тебе научиться плавать, и ты заразилась моим страхом.

      – Ага, – грустно кивнула я. – Похоже на то. Но ты не должна себя корить, мам. Все нормально, правда. Подумаешь, плавание какое-то.

      – Мы ведь живем на лодке! – Мама отпустила мою руку и покачала головой. – Вокруг нас – вода!

      Я чуть не расхохоталась, но вовремя захлопнула рот, увидев мамино напряженное лицо. Меня поразила внезапная мысль.

      – Мам, если ты так боишься воды, то почему мы живем на лодке?

      – Понимаю, это странно. – Мама прищурилась и в упор посмотрела на меня, словно что-то ища на моем лице. – Я не могу тебе объяснить, но в глубине души чувствую, что никогда не покину нашего «Царя».

      – Бред какой-то. Сама посуди: ты боишься воды, а мы живем в лодке в приморском городе.

      – Да знаю я, знаю!

      – В настоящей глухомани. Даже бабушка с дедушкой живут на другом конце страны.

      – Бабушка с дедушкой? – Мамино лицо вытянулось. – А они тут при чем?

      – При том, что я никогда их не видела! Две открытки в год, и все.

      – Я уже говорила тебе, Эми, они живут очень-очень далеко. И, потом, я с ними не в ладах.

      – Почему?

      – Мы поругались. Давным-давно. – Она издала нервный смешок. – Так давно, что я и забыла, из-за чего.

      Повисла мертвая тишина. Затем мама встала и выглянула в иллюминатор.

      – Все это неправильно, ты не должна страдать, – бормотала она, вытирая иллюминатор рукавом, после чего резко, так что взметнулась юбка, обернулась. – Придумала! Я знаю, что мы с тобой сделаем.

      – Сделаем? Ты о чем? Я отнесу записку в школу. Ну, или ты напиши новую своей рукой. Никто ничего не узнает.

      – Конечно, они узнают! Нет, мы не можем так поступить.

      – Да