Родина чувств. Иоланта Ариковна Сержантова

сердечному ритму прибоя добавился ещё один. В положенный срок собака родила щенка. Широколобого, разлапистого увальня, точь-в-точь, как его папа Мишка. Только глазки мамины. Малыша назвали Стёпкой. Не зачем-нибудь, а для удобства. Не станешь же кричать ребёнку своей собаки «Эй,ты, иди сюда!» Неприлично. Что люди-то скажут?!

      Пока мама кормила Стёпку молоком, хозяева не препятствовали их общению. Более того, щенка учили кое-каким командам, придумывая нормальным собачьим действиям какие-то нелепые человеческие клички. «Сидеть, лежать, принеси…» Стёпка и так, безо всяких команд умел делать всё это. Как только щенок смог кушать самостоятельно, люди засобирались в город.

      Насыпали под порог сухого собачьего корма, в миску рядом вывалили банку тушёнки, и наполнили доверху водой алюминиевую кастрюльку.

      – Ну, всё. Хватит. И так с ним возились, поехали. – сказал хозяин.

      – Да уж, должен быть нам благодарен, что не утопили, как собаку! – поддакнула жена и хозяин, довольный ею, хохотнул:

      – Ну, ты и юмористка у меня. Сказала же: «как собаку»!

      Люди затолкали упирающуюся маму Стёпки в корзинку, хлопнули дверями автомобиля и уехали. Стёпка остался один.

      Через несколько дней, когда он понял, что мама не вернётся, вспомнил, что на берегу моря есть большой камень, добравшись до которого мама обычно ложилась на бок, давая ему, разомлевшему от жары, напиться вволю. Стёпка подумал, что, раз волны бегут по морю для того, чтобы не ленился ветер, то место, в котором он был так счастлив рядом с мамой, не может существовать так, само по себе, без приятных последствий. Если он сделает всё, как обычно, то и мама обязательно появится тут…

      И с тех пор, каждое утро чёрный, как засохшая клякса, пёс плавал в море. Делал это долго и с видимым удовольствием. Степенно выходил, выбирал место на берегу и, потеревшись носом о монпансье гальки, вперемежку с облизанными волной битыми стёклами, укладывался. Загорал, и дышал морским воздухом. После отыскивал непарный тапок и принимался грызть его. Если его сгоняли с места, не обижался. Вежливо вилял хвостом и отходил немного, но так, чтобы не упустить из виду большой камень. Если чужие злые, как мальчишки, собаки, пытались его прогнать, прятался от них в воде. Единственное, чему его успела научить мать – плавать и быть милым с людьми. Вне зависимости, стоят они того или нет.

      Мороженое

      – Папа, рыбки! Смотри, какие рыбки!

      – Да, красивые.

      – Поймай мне их!

      – Зачем?! Ты голоден?

      – Просто так!

      Краб, крупный, как тапок. Его выловили и несут в большой стеклянной банке прочь от моря, где он родился и вырос. Короткохвостый рак застыл спиной к дороге, смотрит вслед навсегда исчезающему из его жизни морю. Через стекло пытается уловить взгляд того двуногого, в чьих руках сосуд с водой и его судьба. Но как изловить то, чего нет…

      О чём думает этот краб? Хочет ли разжалобить жестоких двуногих? Но чем? Желает отомстить? Но как?! Хочет уговорить вернуть его домой, под мохнатую медвежью лапу горы, что разлеглась