Невеста Чёрного Змея. Екатерина Оленева

там боёвка?

      – Увидим, – бросил Эссус коротко и порывисто поднявшись, легко скользнул на середину залы.

      – Иди сюда, – позвал он Лейлу.

      Преодолевать кажущееся бесконечное расстояние, разделяющее её, свалившегося как снег на голову жениха и несчастного кролика, пришлось на ватных ногах.

      – Смотри, всё очень просто. Вскидываешь палочку над головой и произносишь: Смерть.

      – Зачем?

      – Чтобы прикончить кролика, – как нечто само собой разумеющееся проговорил Эссус.

      – Змея и без меня отлично его прикончит.

      Эссус резко схватил её за руку, подтянув к себе так близко, что Лейла могла увидеть собственное отражение в его слишком светлых глазах:

      – Ты тоже Змея, и я хочу, чтобы его прикончила этого кролика. Не смей прикидываться, что не понимаешь этого! Ты сделаешь это сейчас, или я применю парочку боевых заклинаний к тебе самой. Ты ведь этого не хочешь? Мы оба этого не хотим. Так что, давай!

      – У меня не получится, – замотала головой Лейла.

      – Я сказал – пробуй.

      Она вытащила палочку. Взмах, рывок:

      – Смерть!

      Кролик по-прежнему беспомощно поводил ушами, испуганный и невинный. Белый, пушистый, как вся ушастая братия.

      – Неплохо, – со смешком констатировал Эссус, подтверждая сказанное лаконичным кивком. – По-крайней мере, ты это произнесла. Осталось за малым – наделить слово силой. Позволь помочь?

      Он встал за её спиной, крепко обняв одной рукой за талию, а второй взяв – за руку, в которой Лейла сжимала палочку, будто она была куклой-марионеткой, которой Змей управлял.

      Подобная близость смущала, сбивала с мыслей и с дыхания, вызывала какое-то томление, то ли возмутительное, то ли приятное.

      Замах и хлесткое:

      – Резо!

      К ужасу Лейлы кроличьи ушки с кисточками начисто отсекло серебряным лучом. В уши ударил дикий, испуганный визг страдающего существа.

      – Давай, Лейла! – с азартом дышал он ей в ухо. – Избавь несчастную тварь от страданий.

      – Я не могу!

      – О! Конечно, ты не можешь. Ты же гуманная. Из тех, кто рыдает над птичками, рыбками, собачками. Жалко зайку? Никто не мешает облегчить ему страдания. Давай, Лейла: Смерть! Это же так просто! Нет? Ну, как хочешь.

      Новый хлесткий взмах. И снова:

      – Резо!

      Белый кроличий мех покрылся глубокими разрезами, набухая, как губка, кровью.

      – Резо!

      Новая рана.

      – Давай же, прикончи его во имя милосердия! – Лейла не могла видеть его лица, но чувствовала его довольную усмешку. – Ты же добрая девочка, правда? Смерть – просто, как все истинное. Смерть – и ему больше не будет больно…

      – Взрывай!

      Клетка разлетелась в клочья.

      Кролика тоже разорвало в клочья неумело пущенным проклятием. Кровавые ошметки шерсти, костей, мяса разлетелись в стороны, как в плохом ужастике. Брызги крови забрызгали стоящего рядом Люка, заставив его брезгливо скривиться.

      От громогласного гогота за столом содрогнулась комната.

      – Неплохо, – отсмеявшись,