Я тебе (не) верю. Каролина Дэй

даже приходил домой и общался с родителями. Только на порог парня никто не пустил. Маме и папе сейчас невыгодно наше примирение – факт измены значительно облегчил задачу, предоставив больше шансов устроить мой брак с мужланом.

      Единственное, что спасало меня от дикой боли в груди – это балет.

      Спектакли продолжились – пропускать репетиции ни в коем случае нельзя. Только на сцене я собирала себя по кусочкам и шла напролом, позабыв о своих бедах. В это время старалась не обращать внимания ни на колкие взгляды Ланы, ни на косые и сочувствующие других артистов. Просто танцевала, следуя за порывом истерзанной души. До изнеможения, пока мышцы не сводило судорогой. До финала.

      Пока не встречалась взглядом с почти черными глазами «жениха»…

      Поначалу его приходы на каждое выступление казались абсурдными, затем какой-то насмешкой, а после – привычкой. Мирное существование на сцене готово вот-вот разрушиться, а барьер, который я резко выстроила от всех окружающих, должен превратиться в прах вместе с любовью всей моей жизни к парню и родителям.

      Даже в темноте я чувствовала его взгляд. Нет нходимости искать его в зале – сам давал о себе знать. Мужчина всегда заказывал одно и то же место – VIP-ложу на балконе справа от сцены. Приходил на каждый спектакль, а в конце, на поклоне, вручал огромный букет красных роз, которые терпеть не могла.

      Я принимала цветы с большой неохотой, но все равно сохраняла лицо перед зрителями. Стоило только уйти за кулисы и оказаться в гримерке, тут же раздавала всем артистам по одной розе, пока из моих рук не исчезал весь букет.

      Этот мужчина мог сколько угодно пытаться достучаться, склонить к общению, только меня не подкупишь. Мне плевать на него, и чем скорее он поймет, тем лучше.

      Но это ещё пол беды…

      С родителями оказалось все гораздо сложнее. Уйти из дома не могу, а находиться рядом с ними невозможно. Я старалась до того, как они проснутся, завтракала в кафе, а затем шла на репетиции и возвращалась почти в полночь. А если мы встречались в коридоре, то расходились по своим делам.

      Мне не о чем с ними разговаривать, нечего обсуждать, нечем делиться. Они исчерпали лимит доверия, убили его за тем ужином, объявив о скором замужестве. Ну уж нет, я не сломаюсь, не поддамся на уговоры, как бы не был выгоден брак между мной и мужланом.

      Первое время мама старалась наладить со мной контакт. Стучала в закрытую дверь, пытаясь заговорить со мной, порой ждала допоздна, когда явлюсь домой, только я ни в какую не желала налаживать отношения с родителями. Не хочу. Бесполезно.

      О чем с ней говорить? О том, что мне необходимо выйти замуж за незнакомого взрослого мужчину, которого совсем не люблю? Всю жизнь я была уверена, что замуж выходят лишь однажды, по любви. Лишь совсем недавно убедилась в обратном.

      Время потихоньку шло, спектакли хорошо убивали время, только на пользу мне ничего не шло. Августина Кирилловна часто ругалась из-за грустной мины на лице и отсутствие улыбки, да и круги под глазами перед выступлением приходилось