Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма. Глен Кук

приказал всем братьям Отряда повысить бдительность.

      – Да старый он был, – сказал Одноглазый. – Просто окочурился с перепугу. Никаких загадок.

      Головная боль не проходила. Я помнил те события, но столь же смутно, как и все, что происходили незадолго до прежних припадков.

      – Я почти забыл, что там было.

      – Краснорукий обманник был доставлен целым и невредимым. Тем же вечером мы собирались его допросить. Но ты, вернувшись к себе и едва переступив порог, отключился. Твоя теща, дядя, жена и шурин это подтвердили – наверное, в первый и последний раз обойдясь без свары.

      – Да, не похоже на них. Старуха, в точности как Одноглазый, по любому поводу спорит, лишь бы последнее слово осталось за ней.

      – Эй, Щенок…

      – Заткнись, – оборвал Одноглазого Костоправ. – Словом, ты просто упал и окаменел. С твоей женой случилась истерика, а шурин прибежал ко мне. Мы перенесли тебя сюда, чтобы не волновалось твое семейство.

      Волновалось?! Да эта бражка и слова-то такого не знает! Кроме того, я считал «моим семейством» только Сари.

      – Открой-ка рот, Мурген. – Гоблин повернул мою голову к свету и заглянул в рот. – Повреждений нет.

      Я знал, о чем они думали. О падучей. Я и сам ее боялся и расспрашивал о ней всех, кого мог, но еще ни один эпилептик не уносился в прошлое во время припадка. Тем более в такое прошлое, которое слегка отличается от того, что уже прожито мною.

      – Говорю же: это не болезнь! – рявкнул Костоправ. – Ответ – в области магии, и когда ты наконец его найдешь, со стыда сгоришь оттого, что не понял этого раньше!

      – Найдем, – пообещал Одноглазый. – Было бы что искать.

      Это заставило меня подумать о том, какие еще козыри припасены у него в рукаве. Тут я смекнул, что уже должен бы это знать, ведь мне вскоре скажут. Однако не мог ясно вспомнить эту часть будущего – не за что было ухватиться.

      Иногда мне жутковато быть мной.

      – Тот безголовый снова там был? – спросил Костоправ.

      Сообразив, о ком он, я ответил:

      – Да, Капитан. Только не безголовый, а безликий. Голова-то у него на месте…

      – Возможно, это он – причина твоих неприятностей, – предположил Одноглазый. – Если вспомнишь любые детали внешности или вообще хоть что-нибудь, сразу рассказывай. Не будет меня рядом – записывай.

      – Я не желаю, чтобы подобное произошло с кем-нибудь еще, – заявил Костоправ. – Как мне вести кампанию, если люди будут вот так выпадать на несколько дней?

      Я был уверен, что ни с кем другим такого случиться не может, но промолчал. Иначе станут выспрашивать, а мне это сейчас ни к чему.

      – Не найдется ли чего-нибудь от головной боли? Она как при похмелье.

      – Раньше так же бывало? – оживился Костоправ. – Ты об этом не говорил.

      – Бывало, но не так сильно. Слегка. Как от четырех кружек пива, если его варили Плетеный Лебедь с Корди Мэзером. Тебе это о чем-нибудь говорит?

      Костоправ ухмыльнулся. На конкурсе «Самое мерзкое пиво в мире» то варево заняло бы второе место.

      – После рощи Предначертания