Вечная история. С. Г. Малиновски

военврач.

      – Как мы себя чувствуем? – спросил он, увидев, что я открыл глаза.

      – Спасибо, хреново! – Слова сорвались с губ раньше, чем я успел сообразить, что говорю.

      – Что, серьёзно? – сразу насторожился врач.

      – Нет, шучу, – смутился я.

      – Шутить будешь в роте, – буркнул капитан, вытаскивая из вены иглу. Я ожидал боли, но было просто неприятно.

      – Да сколько же можно? – не удержался я, прижимая к ранке кусочек ватки.

      – Сколько нужно, столько и можно! – отрезал врач.

      – Товарищ капитан медицинской службы…

      Брови капитана приподнялись. Он с интересом смотрел на меня, ожидая продолжения. А я вдруг растерялся, но всё же рискнул:

      – Разрешите задать вопрос?

      – Задавайте, товарищ гвардии рядовой первой роты отдельного разведывательного батальона ВДВ, – передразнил меня капитан.

      – А я… это… точно… ну, то, что сказал товарищ майор, правда?

      – Было бы не точно, сейчас летел бы домой в «цинке». Ещё вопросы есть?

      – Никак нет!

      – В таком случае разрешаю ещё поспать.

      Он вышел, а я действительно опять заснул…

      … Проснулся я от голода. Нормального здорового человеческого аппетита. Я задумался. В госпитале была столовая, но я не знал, где она находится, к тому же проклятый катетер всё ещё был на месте и мешал встать.

      Так как делать всё равно было нечего, я ещё раз полюбовался местом, куда попала пуля, потом осмотрел руку, в которой столько дней торчала игла. Синяка, как и дырочки от укола на сгибе, не было.

      – Хорош собой любоваться! – капитан Васильев двигался так бесшумно и быстро, что я не только не услышал, как он подошёл к палате, но даже не заметил, когда открылась дверь.

      Пока я хлопал глазами, он уже небрежно откинул одеяло и извлек катетер. Впрочем, это было проделано так лихо, что я не успел даже испугаться.

      – Ну вот и всё, – ехидно произнёс военврач, – хватит мочиться под кровать. Туалет в конце коридора.

      Почти сразу после его слов скрипнула дверь и вошла медсестра с подносом. Я быстро прикрылся. Но она не обратила на это никакого внимания. Девушка была незнакомая.

      Впрочем, в госпитале я лежал не только недолго, но ещё и всё время спал, так что из обслуживающего персонала видел только вчерашнюю Машу.

      Сестричка тем временем поставила поднос на тумбочку, кокетливо «стрельнула» глазками и удалилась.

      – Солдат, твоя задача – съесть всё, что тебе принесли. Как следует отдохнуть. Вставать уже можно, но очень осторожно, шторы не открывать – чревато. Если почувствуешь себя нехорошо, немедленно вызывай сестру! После захода солнца – вон из госпиталя! Ермоленко за тобой пришлёт.

      И я остался один на один с подносом, на котором находились два варёных яйца, гречневая каша, густо посыпанная сахаром, стакан кефира, литровая банка гранатового сока и два ломтика ржаного хлеба с маслом. Портила эту красоту только плитка