Танцы на снегу. Сергей Лукьяненко

это нас погубит. Но наши враги над нами не смеются, Тикки. Никогда. Теперь – спрашивай.

      Я вскинул на него глаза. Замялся. Даже глупо задавать вопрос, когда его уже знают.

      – Капитан Стась, я могу стать фагом?

      – Почти наверняка – нет. Мне очень жалко, Тиккирей, но подготовка фага начинается еще до его зачатия. Ты никогда не сумеешь двигаться с той скоростью, которая необходима нам в бою. Твои органы чувств слишком слабы. Ты – уже слишком стар. Ты – уже родился.

      Я невольно рассмеялся. Но Стась был серьезен.

      – Мало быть честным, умным, здоровым человеком. У тебя есть и воля, и упрямство, и интуиция, но… Нужны еще самые примитивные физические возможности. Умение вести бой против двух-трех десятков вооруженных противников. Выдерживать нагрузки, непосильные для человека. Вот примерно так…

      Он вынул из кармана монетку в полкредита. И двумя пальцами свернул ее в трубочку. Потом – сплющил в тонкую металлическую полоску.

      – Держи.

      Я поймал монетку. Металл был горячий, почти обжигающий.

      – В нашей работе гораздо меньше таких ситуаций, чем принято думать, – мягко сказал Стась. – Но иногда они возникают. Тебя можно тренировать, учить, и ты станешь куда сильнее и ловчее обычного человека или даже имперского десантника. Примерно таким, как агент Инея, оставшийся в мотеле. Вот только фаг должен быть таким, чтобы никогда там не остаться.

      – Угу, – сказал я. – Я понял, извините.

      Стась кивнул.

      – Фагом ты не станешь. Но можешь быть с нами. Для того чтобы один-единственный авалонский рыцарь мотался по планетам, соря деньгами и запросто заходя к правителям, нужна еще сотня человек, готовящих каждую операцию. И я буду очень рад, если где-то на тихом и мирном Авалоне ты будешь ломать голову над странностями, замеченными в секретных имперских сводках и провинциальных новостях позабытых планет. Делать запросы, анализировать. А потом отдашь мне приказ, и непобедимый супергерой отправится на работу. В девяти случаях из десяти – совершенно попусту.

      Я улыбнулся. Да, мне было очень обидно. Но и приятно.

      Стась стал серьезен.

      – А теперь нам надо лететь, Тиккирей. Надо сообщить то, что мы поняли. Посмотришь, на что похож полет в гиперканале… в первый раз это довольно интересно.

      – Подождите, капитан Стась, – сказал я торопливо и стал отстегивать ремни. – Две минуты, можно?

      Он улыбнулся, кивнул.

      – Нет, вы не поняли, – сказал я. – Я – в поток.

      Кажется, мне удалось его удивить по-настоящему!

      – Зачем, Тиккирей?

      – Там же мой друг. Он один. Ему плохо. Может быть, если я буду рядом с ним в потоке… ну, я понимаю, там нет ничего, но вдруг он почувствует? Вдруг это ему поможет?

      Говоря, я уже стоял, раздеваясь, возле второго места для расчетного модуля.

      – Ты же собственные мозги гробишь, – сказал Стась, помолчав. Он даже не повернулся, сидел напрягшийся и растерянный.

      – Ну, за один прыжок ведь не испорчу, верно? Вы же сами говорили,