Танцы на снегу. Сергей Лукьяненко

сказал Стась. – Хотя чего еще можно ожидать от мальчишки, убежавшего с каторги, а потом разжалобившего бессердечных космонавтов-торговцев?

      Комплимент был сомнительный, но все-таки мне стало приятно.

      – Приехали, – останавливая автобус у совсем маленького, метров десять диаметром, корабля, сказал Стась.

      – Я думал, у вас корабль большой, – не удержался я.

      – Сверхмалые корабли позволяют пилотирование в одиночку, – сказал Стась. – Без расчетных модулей, понимаешь?

      Я вздрогнул. Я как-то даже и не подумал, что если у Стася свой корабль, то там должны быть «мозги в бутылках»!

      – У меня нет расчетных модулей, – мягко сказал Стась. – Расслабься… В случае необходимости можно подключить несколько человек в поток, но обычно в этом нет нужды. Чем меньше размер корабля, тем проще математический аппарат навигации в канале.

      В корабле открылся люк. Мы вошли в крошечную шлюзовую, Стась немедленно закрыл люк, повертел головой – на стенах стали оживать какие-то приборы. И впрямь у него радиошунт.

      – Комфорта не обещаю, но зато скроемся, – сказал Стась. – Так, что бы придумать с твоим другом…

      – У вас есть приборы, чтобы проверить его мозг? – спросил я.

      – На предмет работы в потоке? – спросил Стась.

      Я кивнул.

      – Тиккирей, наше время, вероятно, крайне ограничено… – начал Стась. Потом махнул рукой и понес Лиона в одну из дверей.

      Там оказалась рубка – тоже маленькая, с тремя креслами перед пультом. Сзади, за креслами, было небольшое помещение, даже не отделенное стеной. И в нем – два полупрозрачных цилиндра темного стекла со знакомыми кроватями внутри. Меня сразу пробило дрожью.

      – Извини, но это наиболее простой способ диагностики, – буркнул Стась, открывая один цилиндр и укладывая туда Лиона. Достал кабель и вставил Лиону в нейрошунт.

      Я молча ждал, глядя на друга и кусая губы. Он мне еще завидовал, что я побывал в потоке, дурак!

      – Иди сюда, Тиккирей, – позвал меня Стась. – Гляди…

      У изголовья кровати светился маленький экран. Я ничего не понял в символах, и Стась объяснил:

      – Его мозг работает. Я не рискнул бы назвать это потоком, ведь он работает изолированно, но структура очень похожа на потоковые вычисления.

      – А что он считает?

      Стась пожал плечами:

      – Если бы знать… сейчас промерим нагрузку…

      Его пальцы заскользили по сенсорам.

      – Хорошо считает, – с некоторым удивлением сказал Стась. – Ого, глюкоза как упала… твой друг очень занят сейчас… Понимаешь, Тиккирей, человеческий мозг любит работать. Любит думать. И при работе в потоке отдает все свои ресурсы на обработку данных, но беда в том, что никаких решений при этом не принимает, и те области, что отвечают за процесс целеполагания, оказываются излишними. И начинают отмирать как ненужные, перестраиваться… Дьявол!

      Он замолчал, глядя на цифры.

      – Что случилось? – жалобно спросил я.

      – Тиккирей, это не просто поток, это водопад какой-то…

      – Ему