Столкновение. Александра Салиева

и направляется в мою сторону.

      От него несёт табаком и двухдневным перегаром. Я едва удерживаю на лице маску спокойствия, внутренне скривившись от брезгливости.

      – Где была? – нависает надо мной, нагло лапая пальцами за подбородок.

      Отшатываюсь. Правда, расстояние между нами всё равно остаётся ничтожным. За спиной – лестничное ограждение, обойти его я не успела.

      – У… Лены, – лгу с небольшой запинкой.

      По-хорошему, свалить бы без всяческих объяснений. Но не хотелось бы, чтоб он за мной последовал. Едва мы остаёмся один на один, ничего хорошего из этого не выходит. Например, как совсем недавно, когда мужчина, предварительно накачавшись вермутом и напоив им же меня, решил продемонстрировать всё своё “природное обаяние”, а заодно узнать, не желаю ли я “стать взрослее”. Разумеется, с его помощью.

      Мудак!

      – А машину мою куда дела? – хмурится между тем отчим, разглядывая через окна в холле подъездную территорию усадьбы.

      Хороший вопрос, однако!

      На который у меня нет ответа.

      – Оставила. У Лены, – лгу снова.

      На этот раз без запинки. И очень жду его реакции. Ведь если он знает, что я его обманываю, долго терпеть не станет, взорвётся сразу. А если нет… Значит, машину забрал кто-то ещё. Может быть, дорожно-постовая? Но тогда почему до сих пор не оповестили?

      – Зачем? – хмурится больше прежнего отчим.

      Судя по видимым потугам на его физиономии, реально пытается сообразить. Я, кстати, тоже.

      – Не хотела, чтоб гаишники права забрали за вождение в нетрезвом виде, – выдаю первое, что приходит на ум.

      И неважно, что это за уши притянуто.

      – Ааа… – понятливо кивает мужчина. – Больше не смей брать мою тачку без разрешения, – добавляет строгим тоном, пригрозив пальцем.

      Пошатывающейся походкой он возвращается в гостиную. Я же выдыхаю с облегчением и направляюсь вверх по лестнице, на четвёртый этаж. Там сперва закрываю на замок дверь в своей спальне, а затем запираюсь в ванной, после чего скидываю на холодный керамогранит и ботинки, и одежду.

      “Сжечь бы всё”, – проносится в голове, пока смотрю на вещи.

      Однако наличие добрых шмоток и так в дефиците.

      В душевой провожу не меньше часа. Горячие струи обжигают плечи и лицо, смешиваются со стекающими по щекам слезами. А я снова и снова гоню прочь образы недавнего прошлого, с завидным мазохизмом выползающие из памяти.

      Нет, я не буду сожалеть. Раскисать тоже не буду. Прошло ведь уже. И тянущая боль внизу живота почти не ощущается. Крови тоже нет. Разве что синяки на моих бёдрах остаются слишком отчётливыми. Но ничего. Это тоже скоро исчезнет. К тому же, я подписалась на это почти добровольно, по собственной инициативе. Теперь бы ещё сделать так, чтобы последствий никаких не возникло… С мыслью о последнем я возвращаюсь к себе в спальню. Завернувшись в плотное пушистое полотенце, первым делом ставлю свой потрёпанный жизнью айфон на зарядку. А немного погодя набираю по видеосвязи единственной