Лабиринт зла. Лари Рубин

себе страдание и ужас этой несчастной женщины.

      – Да, в архиве много документов о тех временах. У этой женщины от горя помутился рассудок, она нападала на прохожих, разбивала камнями окна… Ей нужно было на ком-то выместить свою злобу и ненависть ко всем.

      – Её, наверное, поместили в больницу?

      – Нет. Всё было иначе. Мы забыли об её муже. Вот уж кто не мог равнодушно смотреть на то, как его красивый и любимый цветок превращается в покрытую коростой корягу. Он приказал убить учёного и уничтожить его лабораторию.

      – Как жестоко!

      – Вы думаете?

      – Но, может быть, этот учёный мог бы помочь этой несчастной женщине?

      – Может быть, этого нам не суждено узнать. Его убили. Сам же Марк Фрей покончил с собой. А Беатрис осталась одна в своём большом и пустом доме, потому что слуги от них ушли.

      – Неужели всё это правда?

      – Да, эта история задокументирована и подлинно известно, что всё это так и было.

      – М-да, страшная история, как раз для сумрачного леса. Надо же, столько прошло лет, а память об этой несчастной женщине до сих пор жива.

      – Вы, что, не поняли?

      – Что?

      – Жива не только память об этой женщине, но и она сама. Беатрис жива до сих пор.

      – Как это? – Симон поёжилась. – Вы шутите?

      – Какие уж тут шутки. Я, ведь, сказал вам о том, что в отношении здоровья и долгой жизни учёный не обманул. Кошмар всей этой истории заключается в том, что Беатрис жива и живет она здесь, – Лакур обвел рукой вокруг себя.

      – Как это, здесь? – Симон испуганно оглянулась. – В этом лесу?

      – Может быть… этого никто точно не знает. Никто не знает, где именно она живет. Дело в том, что Беатрис то пропадает неизвестно где, то появляется неожиданно и многие люди её видят.

      – А почему вы думаете, что люди видят именно Беатрис? Может быть, они видят какую-нибудь другую старую женщину?

      – Есть причина, по которой её уже ни с кем не перепутаешь. Во-первых, эта безумная решила свести счёты с жизнью и бросилась со скалы. Она не погибла и очень быстро выздоровела, но вот лицо она разбирала о камни.

      – О, Господи! – вскрикнула Симон.

      – Да, мало того, что она и так далеко не красавица, так теперь по её лицу идут широкие уродливые шрамы.

      – Можно мы больше не будем говорить об этом? – требовательно попросила Симон. – Мне, что-то, стало нехорошо.

      – Мне очень жаль, мадам, но вам лучше дослушать эту историю до конца.

      – Неужели это ещё не конец?

      – К сожалению, нет. Так вот, во-первых, её выдаёт изуродованное лицо, а во-вторых то, что она нападает на женщин.

      – Как это?

      – Так. Она ненавидит женщин и нападает на них.

      – Бедняжки, представляю, как их это пугает.

      – Она не только их пугает. Она их… убивает.

      – Убивает?! – с ужасом воскликнула Симон.

      – Да. Многие из них перед смертью успевали рассказать о том, кто на них напал. И нет никакой логики и системы в её поведении, кроме