Метанойя. Две стороны Александрины. Наташа Эвс

ты, осваиваешься у нас?

      Я рассказала немного обо всем, о своих ощущениях, о том, как привыкла к этому миру, как попадая на свою сторону, думаю, как бы вернуться обратно.

      – Охотно верю, – сказал Саймон. – Наш мир несравним ни с чем, и те, кто это постигают в полной мере, становятся счастливыми. Свет, мир и добро – три кита нашего сообщества, что составляют основу всего. Ты на правильном пути, потому что ты не простая, ты особенная, я вижу твой потенциал, который раскроет себя после посвящения. Собиратель жемчуга привел в наш мир настоящую жемчужину, – мужчина хлопнул по плечу Даниила.

      После разговора Саймон оставил нас троих, и мы продолжили болтать, развалившись на креслах кто как мог. Каждый рассказывал какую-нибудь историю или случай. Даниил поглядывал на меня особенно теплым взглядом и прятал улыбку, а я, замечая это, прятала улыбку в ответ. Нам троим было весело и казалось, что мы знаем друг друга целую вечность.

      Я вернулась домой под утро, когда уже рассветало, и узнала, что папа пришел с рейса. Он спал в своей комнате, а вещи стояли в гостиной. Поднимаясь по лестнице к себе, поняла, что очень устала, ведь ночь прошла без сна, хотя на той стороне ничего не замечаешь вообще. Я почувствовала, что у меня кружится голова, сильная слабость стукнула под колени, вдруг на последней ступеньке нога запнулась, и мое тело полетело вниз.

      Открыла я глаза в больничной палате. Рядом в кресле дремал папа, на тумбе в банке букет цветов. Пытаясь вспомнить, что произошло, я обвела комнату взглядом. Какие красивые малиновые пионы… Стоп! Малиновые пионы? Я попыталась подняться, но резкая боль во всем теле меня остановила. Моя лодыжка в гипсе, синяки, боль в животе… Боже, что со мной… А беременность? Что-то чудовищное накрыло меня с головой, хотелось кричать и биться в истерике, потому что стало невыносимо тошно, словно из меня вырывают все органы. Я всхлипнула, сдерживая слезы, в этот момент в палату вошла медсестра, она тут же развернулась и отправилась за врачом, разбудив папу. Женщина врач вошла с бумагами на мою подпись, это был договор об услугах, и объяснила нам ситуацию.

      Как оказалось, я упала с лестницы, в лодыжке трещина, множественные ушибы и легкое сотрясение.

      – Беременность сохранили, – добавила врач, – пока отдыхайте, не вставайте, берегите себя и ребенка.

      Когда она вышла, я виновато посмотрела на папу.

      – Прости. Не успела тебе рассказать. – Мне было стыдно перед отцом, как маленькой девочке, которая разбила дорогую вазу, спрятала осколки, а их нашли.

      Папа долго молчал, затем глубоко вздохнул и покачал головой:

      – Главное, поправляйся, доченька. Ты меня очень напугала.

      – Скажи, пап, откуда эти цветы?

      – Не знаю, может, кто из друзей принес? Я задремал, когда очнулся, они уже стояли. Как ты себя чувствуешь?

      – Все хорошо. Ты иди, отдыхай дома, поспи нормально. Позвони Зое, пусть привезет мне мою сумку и телефон.

      Когда я осталась одна, начала восстанавливать картину происшедшего. Мое пребывание в сообществе зеркального мира, наше веселое общение в актовом зале, разговор с Саймоном, глаза Даниила, волшебство