Метанойя. Две стороны Александрины. Наташа Эвс

приняла за маму, она торопливо подошла к фонтанчику и помочила руки в струйке воды, оглядываясь на дорогу.

      Я направилась к ней быстрым шагом. Ожидание встречи с мамой накрыло меня радостным волнением. Женщина отряхнула воду с пальцев и посмотрела на наручные часы. Я приближалась, но вдруг показался трамвай, и женщина направилась к нему.

      – Мам! – закричала я, боясь упустить ее и в этот раз. – Мама! Подожди!

      Трамвай остановился, женщина, оглянувшись в мою сторону, пробежала глазами по площади и скрылась в вагончике, который тут же умчал ее в другую часть города.

      Я остановилась в ступоре, глядя в след трамваю. Что за неудача преследует меня уже второй раз. Это точно моя мама, на ней та же персиковая блузка, которую я помню, только почему мама не узнает меня. Мне очень хотелось расплакаться, но почему-то не получалось. Я повернулась и побрела обратно, даже не заметив, как очутилась в доме Даниила. Прислонившись к стене, я провалилась в пустоту и очнулась в своем доме.

      Через секунды мне стало так плохо, что я разрыдалась взахлеб. Я даже подняться с пола не смогла, словно все силы оставила на той стороне. И теперь почувствовала всю плачевность моего состояния.

      Вдруг в дверь позвонили, я долго не отвечала, так и лежала в комнате на полу. Через время услышала, что дверь открылась, и кто-то вошел. Шаги раздавались по всему первому этажу и вот достигли моей комнаты. Мне даже не было страшно, потому что душевная боль поглотила всю меня.

      Дверь в комнату отворилась, и в проеме показался Костя.

      – Саша! – он бросился ко мне, поднимая мою голову. – Ты слышишь? Видишь меня?

      Я кивнула и снова залилась слезами:

      – Мама… Я видела маму…

      Константин крепко обнял меня, поглаживая по голове, и когда я успокоилась, на руках отнес в гостиную и усадил на диван.

      – Прости меня, – сказал он. – Я оставил тебя в тяжелый момент. Когда сообразил, вернулся, дверь ты не закрыла за мной…

      – Спасибо тебе, – я глубоко вздохнула, поправляя растрепанные волосы. – Мне было так плохо, когда я вернулась, целый поток эмоций обрушился на меня.

      – Саша, нам нужно серьезно поговорить, – Константин расслабил воротник рубашки и откашлялся. – Я знаю о тебе некоторые вещи, мне рассказывал учитель. Сначала выслушай меня, прошу. Ты была самая способная ученица из всех, что у него были, тебе, порой, удавалось такое, к чему ученики шли годами. Сначала Тоши гордился твоими успехами, но потом это превратилось в твою зависимость, из которой сложно выйти. Ты погружалась так глубоко, что могла просто не вернуться, несколько раз он с трудом возвращал тебя, ты должна эти случаи помнить. И только вмешательство твоего отца оторвало тебя от клуба.

      Я вспомнила, как папа, узнав про мое членство в клубе, пришел туда и, плача, встал передо мной на колени с просьбой закончить с этим. А потом у папы случился сердечный приступ, и я обещала больше в клуб не ходить.

      – Да, все помню, – тихо ответила я.

      – Ты очень способная, – продолжил Костя, – но тобой некому руководить. Тебе обязательно