Чесменское сражение. Граф Орлов против Хасан-бея. Владимир Шигин

всего его особое положение в отличие от других, гораздо менее влиятельных эмиссаров. Следует отметить, что письма с наиболее своими смелыми «прожектами» Орлов слал на имя своего брата-фаворита, чтобы уже через него влиять на решения императрицы. Помимо этого, Алексей Орлов в донесениях не скупился на обещания; так, в одном из своих первых писем из Италии он с уверенностью заявлял: «Труд сей будет для нас очень мало стоить, чтоб повести греков против турчан и чтоб они у меня в послушании были. К весне будем иметь войско в сорок тысяч».

      В другом письме на имя брата Григория Алексей Орлов рисует еще более захватывающую перспективу: «Если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных и благочестивых из-под ига тяжкого… Вы ступайте с одного конца, а я с другого зачал». Подобные письма были для Екатерины II как нельзя кстати, и она обращает самое пристальное внимание именно на Грецию. О принятии своего решения она незамедлительно сообщает Алексею Орлову: «Мы сами уже… помышляли о учинении неприятелю чувствительной диверсии со стороны Греции как на твердой земле, так и на островах Архипелага (имелись в виду острова Эгейского моря. – В.Ш.), а теперь и тем более…»

      По изначальному плану, прежде всего предполагалось согласовать время прибытия эскадры в Средиземное море с началом восстания маниотов и сфационов.

      Самой эскадре предлагалось первоначально сосредоточиться у мыса Матапан, островов Кандия и Цериго, а затем, установив связь с повстанцами, следовать в Эгейское море.

      Первый, самый внезапный и решительный удар предполагалось нанести высадкой десанта на Коринфский перешеек, отделяющий полуостров Морею от материковой Греции. Этим предполагалось обеспечить, прежде всего, быстрое освобождение Мореи, а также невозможность проникновения туда турецких войск. Для этого безымянный автор предполагал занять Коринфскую крепость, а затем, усилив ее артиллерией и укрепив дополнительно, удерживать от неприятельских нападений любой ценой.

      Второй, еще более ошеломляющий удар, по мысли автора, должен был быть нанесен по Салоникам. Отряд русских судов с большим десантом на борту должен был, действуя аналогично «Коринфской операции», высадить десант у Фермопил, чтобы затем, укрепясь там, наглухо перекрыть туркам доступ в Грецию и тем самым обеспечить там полный успех восстания.

      Изложенный проект поражает своей стремительностью, смелостью и масштабностью, и, безусловно, при его хотя бы даже частичном выполнении туркам наносился бы удар такой силы, от которого они не скоро могли бы опомниться.

      Однако события повернулись иначе, и от столь дерзкого плана пришлось отказаться.

      Граф Чернышев не вошел, а вбежал в залу, отбросил в кресло шляпу и трость. Гордо вскинув голову, он оглядел собравшихся.

      – Господа адмиралы и кавалеры, в связи с войной турецкой велено государыней возродить флотилию для действия на море Азовском, а после завоевания оного и на море Черном!

      Речь