Чесменское сражение. Граф Орлов против Хасан-бея. Владимир Шигин

отправлять флот в Средиземное море не разом, а постепенно, эскадра за эскадрой, чтобы успевать с починкой и подготовкой к плаванию. Екатерина согласилась с доводами. Определили и состав передовой эскадры: семь линейных кораблей, фрегат, бомбардирский корабль, пара пакетботов да несколько транспортов с припасами и десантом. Хотели было адмиралы еще немного эскадру усилить, но императрица более ни одного вымпела не дала, опасаясь шведских провокаций на Балтике.

      А в Адмиралтейств-коллегии не утихали споры: кому вести передовую эскадру? По всем статьям выходила эта должность Спиридову, но тот упорно отказывался, говоря сердито в своем кругу:

      – Не пристало мне, вице-адмиралу и кавалеру российскому, в услужении у цареубийцы Алехана пребывать! Честь свою превыше всех других наград почитаю!

      Екатерина тем временем торопила Чернышева:

      – Кого ставит коллегия над флотом, в южные моря идущим?

      – Спиридова хочу, флагмана кронштадтского, – вздыхал граф Иван, – но сомневается он, будет ли власть ему в руки дадена.

      При упоминании имени Спиридова Екатерина поморщилась. Неприязнь императрицы к своенравному адмиралу началась давно, еще с флотских маневров 1763 года. Тогда, глядя на неудачное маневрирование Кронштадтской эскадры, Екатерина заявила во всеуслышание:

      – У нас в излишке кораблей и народа, но нет ни флота, ни моряков!

      Услышав слова такие, стоявший рядом контр-адмирал Спиридов ответил Екатерине дерзко, не убоясь гнева:

      – Дело, ваше величество, не в кораблях и моряках, кои честно, и не щадя живота, своему Отечеству любимому служат, а в тех, кто о флоте заботу иметь должен!

      И сейчас, выслушав графа Ивана Чернышева, императрица ответила раздраженно:

      – Полноту власти обещаю твердо! Графу Алексею дела земные, Спиридову твоему – морские. Каждому стихия своя!

      А на следующий день Екатерина лично приняла будущего флагмана Первой Средиземноморской эскадры. В разговоре с ним была любезна и предупредительна. Обещала исполнить все, что Спиридов ни пожелает. Уговаривала ласково:

      – Зная верность вашу и усердие, к Отечеству любовь, хотела бы я поручить вам главную команду над отправляемой к грекам эскадрой!

      Прощаясь, возложила на адмирала злаченый образ воителя Иоанна на ленте голубой Андреевской. Сказала, улыбаясь ласково:

      – Даю сей сильный талисман. Он залогом побед ваших будет! Экспедицию ж по всегдашней к вам договоренности препоручаю под ваше ведение.

      Все, беседа окончена. Арапы в белых чалмах, распахивая двери, скалили ослепительные зубы.

      – Давай в коллегию! – выйдя из дворца, бросил Спиридов кучеру.

      Приехавши туда, Ивану Чернышеву он заявил так:

      – Уж коли государыня слово дала, то, будучи в полной самостоятельности, я все, что надобно, исполню!

      – Слава те, Господи! – перекрестился облегченно Чернышев. – Поздравляю с назначением на сей пост высокий, Григорий Андреевич!

      Отмолчался вице-адмирал и тотчас отбыл к себе в Кронштадт.

      В тот же день Екатерина II писала в Ливорию Алексею Орлову: «Будучи совершенно