Сердце Арронтара. Проклятье для оборотней. Ника Соболева

и вошла в комнату, где на узкой кровати лежала роженица.

      Арилла оставалась красивой даже сейчас, когда лицо её было бледным и мокрым от пота. Чёрные вьющиеся волосы разметались по подушке, на белом лице алели губы, в ярко-жёлтых глазах я увидела отражение её боли.

      Как жаль, что магии нет…

      – Добрый вечер, – поздоровалась я, приподнимая белую рубашку, в которую была одета Арилла. – Вы неправильно дышите, милая. Нужно вот так…

      Показывая женщине, как дышать, я осторожно ощупывала живот. Ребёнок был повёрнут неправильно – ножками, а не головой, к «выходу». И кажется, пуповина вокруг шеи замотана, как шарфик. Да и малыш крупный очень, а таз у Ариллы узкий.

      Точнее, малышка.

      – Не волнуйтесь, – сказала я, отнимая руки от живота, когда роженица начала правильно дышать. – У вас всё хорошо, ребёночек здоровый родится. Просто он беспокойный очень, поэтому вам больно. Ножками перебирал и перевернулся, теперь ему выходить неудобно. Но я сейчас кое-что сделаю, и он опять перевернётся. И всё будет хорошо. Вы только не переставайте дышать, пожалуйста.

      Говоря это, я осторожно коснулась сознания Ариллы единственной оставшейся во мне магией – магией Разума. Мне нужно было успокоить её…

      Затем я вынула из одного кармана обезболивающее зелье и аккуратно влила несколько капель Арилле в рот. Женщина с трудом проглотила снадобье. Ну вот, можно начинать…

      – Петер!

      – Да? – мальчишка с опаской отозвался из-за двери. Далеко не отходил, как и его мать.

      – Песню знаешь какую-нибудь?

      – Знаю… а что?

      – Запевай!

      К моему удивлению, Петер запел одну из старых песен Арронтара, начинающуюся так:

      – Далеко за рекой,

      Там, где белый песок,

      За листвой золотой,

      Где овражек глубок…

      Голос у мальчишки был звонкий и смешной. Даже Арилла слегка улыбнулась.

      А я вновь положила руки ей на живот и сосредоточилась.

      Карвим учил меня этому, да и я много раз делала массаж, после которого ребёнок в животе у матери принимал правильное положение. Но делала я его при помощи магии. А теперь магии нет. И пуповина…

      Но сначала я хотела попробовать так. Разрезать Ариллу я всегда успею.

      Я стала делать аккуратные, но энергичные движения руками. Вокруг, вдоль, теперь надавить, отпустить, опять кругами…

      Роженица застонала.

      – Дышите-дышите, милая. Всё хорошо, ещё немного потерпеть осталось.

      Пуповина постепенно разматывалась, ребёнок в животе Ариллы начал медленно поворачиваться головкой к «выходу», голос Петера звенел от волнения.

      – Где трава высока,

      И пахучи цветы,

      Глубока там река,

      А поля все пусты…

      Там мой ветер гулял

      И песок разметал,

      Он леса там искал,

      Но искать их устал.

      Только белый песок,

      Тишина в небесах.

      Как прекрасен восток,

      Что я вижу во снах.

      Воспоминания