В платье со штампом. Анастасия Мамаева

Я беру в руки три тарелки, Андрей намерен унести оставшиеся четыре сразу. И он это замечательно делает – одну тарелку кладет на другую и смущенно относит в комнату, где у белого круглого стола сидят наши друзья. Андрей спокойно раскладывает на столе тарелки. Девчонки возмущенно пытаются оттолкнуть тарелку, которая снизу запачкана салатом, но Андрей упорствует, говорит:

      – Ничего, я же все вымою! – и вкладывает грязную тарелку в руки моей темноволосой подруге.

      Андрей улыбается всем как мальчишка и, шутя, озадаченно запускает в волосы руку. Моя темноволосая подруга, смеясь, вытирает тарелку салфеткой. Андрей садится на кровать, прислоняется спиной к стене. Стена позади него без обоев, окрашена простой краской, она голубая, пустая, холодная. Как небо в морозные дни.

      Июль

      3 июля

      Возвращаюсь в город после двухнедельного отдыха у родителей, и в этот же день встречаюсь с некоторыми из наших общих с Андреем друзей, и мы пытаемся остыть в кафе при помощи мартини со льдом.

      – Я предлагаю поменять измерение времени, – говорит Миша. – Чтобы время отсчитывало не секунды, а удары мяча об асфальтовую площадку. Представляете, утренний выпуск новостей и внизу экрана, слева, – не 7.16, например, а 0000000. И всем, всему миру останется только ждать, пока какая-нибудь воспитательница не выведет детскую группу на прогулку, часов в 11 или 12, и маленький мальчик не возьмет в руки мяч.

      Мы молчим. Миша может предложить все, что угодно – прогулку в шляпах, обучение танцам прямо в переполненном вагоне метро, и много чего еще.

      – Глобально ты мыслишь, Миш, – наконец сказал Дима. – Может быть стоит начать менять мир с чего-то более мелкого?

      Я согласна с Димой. Давайте начнем с того, что попросим владельца кафе отремонтировать кондиционер, – раздраженно говорит Катя.

      Мы поддерживаем ее идею. Но ни один из нас не встает из-за столика – так и сидим вчетвером, молчим и при помощи трубочек, льда и пустых бокалов пытаемся создать мелодию. Андрея с нами нет – он уехал в Зеленогорск на три дня. С моей темноволосой подругой.

      4 июля

      – Ну… он взял ее просто для компании, – предполагает Наташка на следующее утро, к сожалению, рабочее.

      – Да. Я тоже так думаю.

      И вздыхаю, и вожу кончиками пальцев по поверхности стола.

      – Мы договорились встретиться загородом. На выходных. Только через пять дней.

      – Ох… Бедная ты моя… – Наташка качает головой.

      – Что? – улыбаюсь я. – Переживаешь за меня?

      – Переживаю, конечно, – она вздыхает.

      – Из-за Андрея? – интересуюсь я.

      – Да… Ну и вообще… Из-за этой твоей неустроенности… – мурлычет она.

      Я кладу руку ей на плечо, и Наташка вздрагивает.

      – Не переживай, – говорю. – Пойдем лучше погуляем после работы.

      Наташка выше меня на полголовы, в полтора раза крупнее, и как минимум во столько же раз я ее симпатичнее. Поэтому когда мы заходим в кафе после работы, чтобы выпить мартини и съесть мороженное с горячими вишнями, и знакомимся там с двумя молодыми людьми,