Дочь ледяного юга. Дорофея Ларичева

Подумайте. Даю вам десять минут, – оно вновь повысила голос. – А затем мы начнём вызывать вас для личной беседы. Вам предстоит убедить нас, что без вашей кандидатуры весь воздушный флот – просто ни на что не годный металлолом!

      Она вышла, оставив в аудитории только молодого лётчика. Тот шелестел списками, изо всех сил старался быть серьёзным, но всё же улыбка, как солнышко из-за туч, проглядывала на его лице. О чём он думал? Арвисо решил – лётчик вспоминает, как поступал сам. Ну да, теперь, с высоты жизненного опыта, смешно наблюдать за волнениями юнцов!

      Арвисо задумался. Что он скажет? Ему было важно просто летать. Его завораживали прекрасные металлические конструкции, скользящие среди облаков. Он расскажет об этом! И о том, что сколько себя помнил, мастерил модели. Он и сейчас взял с собой несколько. Вдруг они убедят строгую комиссию?

      Он посмотрел на Танри. Та сидела, закрыв глаза, погруженная в свой мир. Она встрепенулась, ожила только тогда, когда лётчик вызвал её.

      – Танира Комидари!

      Танри достался сам ректор. Он с улыбкой посмотрел на девушку.

      – Ну что, путешественница, вспомнила что-нибудь? – спросил он.

      – Вы же знаете, господин Кризо, почти ничего, – опустила она глаза.

      – А сюда почему решила поступать? Твоя приёмная мать ждёт от тебя карьеры врача. Ты за компанию с племянником Джеральдо?

      – Нет, – смутилась Танри. – То есть и это тоже. Просто я очень хочу отыскать свою родину. Она где-то на севере. Или на юге. Рядом с полюсом. Наверно…

      Она видела, как ректор очень внимательно слушает её. Испугавшись, что сказала не достаточно в защиту избраной професии, продолжила.

      – И ещё самолёт – это свобода. Ни корабль, ни автомобиль, ни поезд не могут быть такими свободными. Им вечно мешают то моря, то реки, то горы! А самолётам они не помеха! Весь мир принадлежит самолётам! Знаете, что мне иногда представляется? Я вижу, как я лечу над снежной равниной, над морем, утихшим после бури, над скалами и айсбергами. Ночь, но вокруг так светло, что можно вышивать. Светит полная луна, и звёзды яркие-яркие. И метеоры. Их длинные хвосты вытягиваются на полнеба… Я лечу, и чувствую, что создана для нечто большего, чем просто домашний уют! Я хочу летать, господин Кризо!

      – Север… Полярный лётчик… Не женское это дело, – в замешательстве пробормотал ректор. – Девочек у нас обычно учат на медсестёр и стюардесс дирижаблей.

      – Пожалуйста! – взмолилась Танри.

      – Я подумаю, посмотрю, – смягчился Артур Кризо. – Спрошу, что скажет наш командор, господин Ванибару, и тогда решу, по какой специальности тебя зачислить. Но на медсестру или стюардессу в дирижабле можешь рассчитывать смело. Зови Синарда, если он ещё не попал в цепкие коготки Виржинии.

      Но Арвисо уже попал. К гатуру. И вдохновенных речей о красоте самолётов и небесных кораблей оказалось недостаточно.

      – У вас мало шансов, молодой человек, – заявил он Арвисо. – На эту специальность я вас не возьму ни в коем случае! У вас нет способностей, чтобы стать навигатором,