Цветочный горшок из Монтальвата. Инна Шаргородская

почти не оцарапалась. Девчушка полежала, опоминаясь, в зарослях папоротника, потом встала на четвереньки и прямо перед носом узрела расписной глиняный горшок.

      Такой красоты она отродясь не видала…

      Аленка не долго думая обеими руками ухватилась за горшок и, пыхтя, выволокла его из зарослей. «Мамке снесу. Вот, поди, обрадуется!»

      В отличие от Трифона Петровича, который еле вылез из этого оврага, она сразу обнаружила тропинку, крутую, но удобную, и через несколько минут была уже наверху. Только там вспомнила о потерянном лукошке, но не огорчилась. Зато вон чего нашла!..

      Чудесная находка, правда, оказалась тяжеловатой и очень скоро оттянула все руки.

      Идти было далеко, и приуныла помаленьку Аленка. Поневоле стала думать, что лучше бы не горшок в овраге нашелся, а, скажем… гребенка для волос. Как у вчерашнего коробейника была – деревянная, чудно вырезанная, блестящими камушками украшенная…

      Из леса она вышла с желанным гребнем в руках, счастливая, как никогда еще в своей коротенькой жизни. Но до дому его так и не донесла.

      …Трифон Петрович наткнулся на зареванную Аленку за околицей деревни. Был он человеком сострадательным и добрым, и мимо, разумеется, молча пройти не смог.

      – Что случилось? О чем плачешь?

      – Цыга-анка, – прохныкала девочка, показывая рукой куда-то вдаль, – цыганка гребешок отняла-а…

      – Ну вот еще горе – гребешок! Хорошо, тебя саму не украла. Почто, такая маленькая, одна за деревню ходишь?

      – Мамка… по ягоду послала, – захлюпала носом Аленка. – А я его нашла… в овраге… красиву-ущий!

      Она заревела в голос, а Трифон Петрович, услышав про овраг, схватился за сердце.

      Да было, как уже сказано, поздно.

      …Так снова ушел из его жизни чудесный горшок, пропал бесследно. И больше уже к своему первому хозяину не возвращался.

      Но забыть о нем Трифон Петрович не забыл. До конца дней своих все совестью мучился из-за того, что по слабости не уничтожил, как следовало, опасную вещь, а пустил ее гулять по свету. Потому-то, дабы облегчить душу, он и рассказал о нем на закате жизни одному из собратьев по профессии – тоже знахарю, только практиковавшему еще и магию.

      Про него Трифон Петрович точно знал, что иного колдовства, кроме белого, он не признает, сам сердцем чист, и за людей болеет. И попадись ему когда-нибудь в руки волшебный горшок – а чего на свете не бывает! – уж этот-то человек точно не дрогнет, доведет дело до благого конца.

      В своем мнении о собрате-знахаре Трифон Петрович был прав совершенно. Он лишь об одном не подумал – что знают двое, непременно узнает и третий…

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

      БОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕАТР

      Глава 1

Мир Ниамея, год 3079 от явления пророка Маргила

      Вестник судьбы явился к Катти Таум без всякого блеска молний и грома небесного.

      Как самый обычный смертный, он попросту вошел прекрасным летним утром в трактир «Веселая утка», где Катти в ожидании первых посетителей стелила на столы чистые