Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн

в руку Лестерса и жарко дыша ему в плечо, я трогательно приподнимаю ногу, как целующиеся девочки в аниме. Джонатан смеется, а гости оборачиваются на нас с улыбкой.

      – Хватит, – шипит мне на ухо Лестерс, а я в ответ звонко чмокаю его в щеку, за что получаю тычок в ребра.

      – Я так счастлива! – извещаю я его, позируя для камеры.

      Едва отцепившись от меня, Дастин строит за спиной отвлекшегося на кого-то из гостей Джонатана весьма унылую физиономию. У него отлично получается показывать отвращение. В ответ я аккуратно высовываю кончик языка. Дастин недобро на меня смотрит и решает подразнить в ответ – показывает средний палец в лучших традициях классического плохого мальчика. Правда, ему не везет – в это время к нему оборачивается Джонатан.

      – Старик, это ты мне? – спрашивает он с ухмылкой.

      – Нет, – сердится Дастин.

      – Санни? – еще больше веселится Джонатан.

      – Гипотетическим критикам, – вмешиваюсь я. – Знаете, мало кто замечает истинный талант мистера Лестера. Многие критикуют его за якобы плохую актерскую игру. Но это не так!

      Дастин морщится.

      – А можно мне ваш автограф? – певуче спрашиваю я.

      – К сожалению, нет с собой ручки и бумаги, – отвечает Лестерс.

      – Я принесу! – сообщает Джонатан – мы явно его веселим. Он исчезает.

      – Ты что несешь? – тут же меняется в лице актер. – С ума сошла, рыжий монстр? С каких это пор ты стала моей фанаткой?

      – Ни с каких, – отвечаю я. – Просто ты так мило реагируешь, Доставка. А, прости, теперь ты Луноход.

      – Так по-детски, – щурится он.

      – А Франки и рыжий монстр – это так по-взрослому, – парирую я. – Кстати, почему Франкенштейн? Я что, похожа на создателя чудовищ?

      Кажется, Дастин и сам не знает, почему так зовет меня.

      – Ты такая же сумасшедшая, – выдает он, а я краду из его бокала вату. Мне весело.

      – Я не могу понять тебя, Ховард, – задумчиво говорит Дастин. – Вчера ты просила, чтобы я тебя поцеловал – тебе же понравилось, да? Сегодня ты игнорировала мои сообщения и почти послала по телефону. Сейчас веселишься. Что с тобой?

      – Не знаю, Луноход, – пожимаю плечами я, ловя себя на кощунственной мысли – хочу, чтобы Дастин обнял меня и снова поцеловал. То ли из-за шампанского, то ли из-за этого желания мои щеки начинаю гореть.

      – Почему ты сегодня была с ним? – требовательно спрашивает вдруг Дастин.

      Он про Кристиана?

      – Уилшер попросил меня об одолжении. А что ты делал с Мунлайт?

      – Ты не поверишь, Франки, но она тоже попросила меня об одолжении, – насмешливо заявляет Лестерс. И вдруг, склонив голову набок, говорит: – Ты ревнуешь.

      – Кого? Тебя? Не слишком ли много самолюбования?

      Я снова начинаю злиться. Но желание поцеловать его не проходит.

      – Я тебе нравлюсь, и ты меня ревнуешь, – делает глоток шампанского Лестерс. Как же он сияет в эти секунды.

      – Может, я тебе нравлюсь? – спрашиваю я. – И ты меня ревнуешь?

      – Я ведь Луноход, –