Когда сказки превращаются в кошмары. Часть 1. Золушка. Леди Дракнесс

я.

      Чего не скажешь о моей маме и его хозяине. Оба напряжённо замерли метрах в полутора от нашей композиции, не решаясь ни что-либо сказать, ни пошевелиться.

      Видимо, каждый считал, что своим движением или словом он может спровоцировать собаку на не столь мирное поведение. Потому оба, похоже, даже дышали через раз.

      Мы же с собакой просто стояли друг напротив друга. Затем я чуть разжала кулачок, и пес аккуратно вытащил из моей ладошки свой чуть помятый нос.

      А вытащив, что есть мочи припустил прочь от меня, сверкая всеми четырьмя лапами. Пока хозяин, не подозвав его к себе, не взял на поводок.

      Меня же в охапку схватила мама и, оглядывая, ощупывая на ходу, понесла домой.

      После чего опять были её слёзы. И вот этого-то я никак понять и не могла: чего плакать-то? Ведь я познакомилась с таким классным псом! И мне было так хорошо!

      Глава 6. Главное – не скучать

      Надо сказать, что до двух с половиной лет я умудрилась обходиться без особых приключений. Нет, я, конечно, как все дети, бегала, прыгала, спотыкалась и падала, не обошлось и без пары синяков, но в основном всё было тихо и спокойно.

      К этому возрасту я уже хорошо разговаривала, ловко лазила по всем горкам, турникам и прочим препятствиям, куда удавалось залезть, ускользнув от бдительного ока мамы.

      И знала все буквы, цифры и основные геометрические фигуры. Правда, складывать эти самые буквы в слова пока не умела. Да и считала только до десяти, и то на пальцах.

      Отец к достижению мной двух с половиной лет отсутствовал дома уже около полугода. Командировка, как говорила мама кому-то по телефону.

      Этот кто-то явно заставлял её нервничать, разговаривая с ним, она то и дело теребила фартук. Ноздри её тонкого носа раздувались, она то краснела, то бледнела. И часто разговор заканчивался тем, что мама просто бросала трубку. После чего долго, очень долго не было никаких телефонных звонков.

      А потом всё начиналось сначала.

      В такие моменты мне становилось очень тревожно. Я подходила к маме, обнимала её и вопросительно заглядывала в глаза.

      Тогда мама, улыбнувшись сквозь выступившие слёзы, ласково гладила меня по белокурым волосам и говорила что-то типа:

      – Ничего. Они просто не понимают.

      Вскоре я начала догадываться, что говорит она о своих и папиных родителях.

      Мне, правда, было трудно понять, в чём же заключалась проблема? И чего они не понимают? Но я была рада, когда в нашем доме не звонил телефон.

      А ещё больше я была рада возвращению отца из командировок. С радостным писком я бросалась к нему и повисала на его шее, крепко обняв её руками.

      И его брови чуть разглаживались, в глазах чуть таял ледок, он осторожно гладил меня по голове. А я, повиснув на нём, с упоением вдыхала знакомый запах.

      Правда, после командировок к обычному запаху кожи, пороха, формы примешивался ещё и запах крови. Он не нравился мне, но я старалась не обращать на него внимания. Главное, что папа вернулся!

      К тому же наступила