Экстрасенсы. Тараксандра

интересное из тайной жизни города. Но в этот день все сразу же пошло не так. Едва они прошли несколько шагов по улице, как алхимик внезапно остановился, он побледнел и тихо застонал.

      – Что случилось? – испуганно спросил Патрик. – Вам плохо?

      Ксанф не отвечал, он смотрел куда-то в сторону. Патрик тоже повернул голову, но увидел лишь скромную пару молодоженов, которые фотографировались на фоне свадебной машины. Больше никого в этом переулке не было. Вероятно, жених с невестой вышли из дома, чтобы поехать регистрировать свой брак, и сейчас родственники и друзья благоговейно запечатлевали их первые шаги к супружеству. Ксанф не мог отвести взгляда от этой, в общем-то ничем не примечательной, пары.

      – В чем дело, Ксанф? – недоумевал юноша. – Вы знаете этих людей?

      – Нет, – прошептал алхимик. – Но я все еще помню Лару, -Ксанф закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Пойдем, я должен рассказать тебе это.

      Ксанф и Патрикий зашли в первый попавшийся бар, он был грязный и вонючий, но алхимик не обращал внимания. Он заказал себе бутылку коньяка, немного плеснул и Патрику.

      – Чуть не повредит. Слушай, паренек. А там уж сам делай выводы. Когда мне было немногим больше, чем тебе сейчас, у меня была невеста, – начал Ксанф. – Самая прекрасная девушка во всей вселенной, мы любили друг друга, но берегли себя до свадьбы. Мы договорились, что я буду первым у нее, а она – первой у меня. Я был начинающим врачом и денег, чтобы содержать семью у меня не было. Я вступил в одну международную медицинскую организацию. Это соответствовало моим взглядам и приносило хорошие деньги. Мы ездили по странам, где шли бои и оказывали помощь пострадавшим от военных действий. Очень часто мы выносили раненых с поля боя. Однажды мы оказались в эпицентре сражения, все было в дыму, рвались снаряды, меня ранило, я потерял сознание, а когда очнулся, то понял, что попал в плен. Для тех изуверов все иностранцы являлись врагами, даже мое удостоверение медика не стало защитой. – Ксанф залпом осушил бокал с коньяком. —Негодяи несколько часов издевались надо мной, а потом пресытившись пытками, кастрировали и бросили умирать в лесу… – Ксанф вновь осушил бокал. Патрикий, пораженный услышанным, тоже машинально выпил свой. Ксанф опять налил себе и юноше. – Я лежал один и мучительно умирал, а вокруг были разбросаны изуродованные трупы моих товарищей: двое мужчин и две женщины. Я понял, что единственный выдержал пытки. Никаких лекарств у меня не было. Меня окружали лишь травы, деревья и кусты. Они и стали моим спасение. Я не мог сделать отвар, потому что не в чем, и не чем, было разжечь огонь, вскипятить воду. Но я знал силу лекарственных растений. Как животное я просто жевал нужные мне травы, грыз кору, прикладывал мох к ранам. Пробираясь через чащобу, я попал под сильнейший ливень, укрыться мне было негде, день за днем, днем и ночью, я находился под стеной воды. Так я перенес тяжелейшую простуду, которая навсегда изменила мой голос, сделав его