Бабушколюбие. Сборник сказок независимых сказочниц. Евгения Хамуляк

срочно выехал за Льюисом.

      – О Господи! Только Льюиса нам не хватало, – незлобно ответила трубка голосом папы, пообещавшим быть в течение часа.

      А потом начались звонки по дружным контактам волонтеров, которые тоже прибыли в течение часа, и все прибывали и прибывали, прознав про заброшенный вольер с никому не нужными собачьими жизнями и душами.

      – Не боитесь? Покусает вашу сучку. Глаз вырвет. Он доберману вырвал, – переживал Федор от похвального подношения к его труду.

      – Это ж его любовь. Может, сразу и не признает, но потом обязательно все будет хорошо. Как в сказке, – обнимала за плечи бабушка Надя чуть обалдевшего от таких слов Федора. И на радостях всем бабушкиным хором они пригласили его отобедать у них в деревне за славную работу и самоотверженность, что, несмотря на отсутствие финансирования, не бросал исполнения ни служебного, ни человеческого долга, хотя уже полгода задерживали зарплату. Федор расчувствовался от такой теплоты и пустил слезу. У него была собачья жизнь. И он был виноват в этом. Но доброе отношение делает чудеса даже с самыми черствыми и сухими сердцами на свете. Хмурое лицо охранника просветлело. Этим днем собаки, проживающие в вольере, не получили холодного душа с напором из неумолимого шланга.

      Люба, к слову сказать, не обратила внимания на раненого кобеля, собственно, как и на радостного, которого уже через час радостно куда-то уводили волонтеры.

      – Еще бы, лабрадоры такие дорогущие! Ведь они настоящие друзья человека! Ребенка воспитать могут! Его б в другом питомнике в первый же час с руками, то есть с лапами, оторвали, – удивлялась бабушка Вера.

      – Льюис! Льюис! – позвала бабушка Надя, но собака не двинулась с места, продолжала лежать и безучастно взирать на людей. – Солдат! Иди сюда! – позвала она еще раз, на ходу придумав прозвище, и заметила, как заблестел глаз у собаки, будто она попала в точку. – Солдат, ты можешь идти?

      Собака немного затряслась, пытаясь встать на ноги, и медленно, все же не меняя выражения морды, двинулась к новой хозяйке.

      – Молодец, мальчик! Сейчас мы тебя заберем домой и подлечим. А потом уж ты влюбишься в нашу Любу.

      – А он красивый! – восхищались подруги, подбадривая ничего не понимающую Любу, теребя ее за холку. – Смотри, какой благородный и сильный духом, даже не пискнул. А ранен-то сильно.

      Льюис, или теперь Солдат, относился к породе собак молчаливых, но пытливых. Сразу сообразил, что судьба его меняется, причем самым невероятным образом, и что нужно ей поддаться, даже если этап отчаяния и мук давно прошел, и надежды выгорели дотла. Но только настоящий солдат живет и надеется до конца. Не разрешая перегореть сердцу, оставляя последнюю каплю надежды на спасение.

      – Потому что, пока ты жив, есть надежда, да, мой хороший? – погладила бабушка Надя смиренную собаку и разрешила зятю уложить раненого на заранее разложенный плед и подушки.

      – Так