Вариант «И». Владимир Михайлов

это не поверит, но тем не менее нужно было сказать именно так.

      – Мне тоже не очень верится, – сказал он. – Однако многим из нас, выходцев отсюда, в Штатах не очень-то доверяют. Русская мафия, и все такое. Так что ветер переменился, и там будут стараться по мере возможности задробить развитие предстоящих тут событий.

      – То есть референдума и избрания? Но не всякого избрания, а лишь одного определенного претендента, если не ошибаюсь?

      – Ну, тебе не нужно объяснять.

      – Ладно, а при чем тут твое участие в приеме?

      – Я должен переговорить с шейхом Абу Мансуром. Это в наших общих интересах, но шейх пока об этом не знает.

      – Не вижу, как ваша беседа сможет изменить развитие событий. Ты хочешь сказать, что твое правительство собирается выступить против великой державы? Своего лучшего союзника? Не убедительно как-то.

      – Ну ты всегда любил слишком сильные выражения. Но мы намерены блюсти свои интересы.

      – И не против заручиться поддержкой и у нас. Я правильно интерпретирую?

      – По-моему, желание совершенно естественное.

      – Потому-то вы и участвуете в работе партии Азороссов?

      – «Мы» не участвуем: партия не может пользоваться активной помощью из-за границы. Но отдельные лица… я бы сказал, следим весьма сочувственно. Не забудь: многие из нас восстановили гражданство, отмененное нацистами.

      Он говорил, а я слушал и верил ему ровно на одну треть. На треть – в том смысле, что он показывал мне именно такую часть того, что было у него на уме, две же трети тщательно скрывал; однако у меня были кое-какие догадки по поводу того, что именно он утаивает.

      – А ты не боишься, что ваше открытое сочувствие скорее повредит делу, чем способствует избранию претендента?

      – Наше сочувствие не афишируется. Никоим образом. Но, кроме прочего, я и об этом должен переговорить с шейхом.

      – Так, так, – проговорил я задумчиво, мысленно расставляя на доске возникшую позицию и пытаясь наскоро просчитать варианты. – Конечно, если учесть, что с шейхом прибыли финансисты, которые могут оказаться весьма заинтересованными в деятельности нескольких банков, не столь давно возникших в твоей стране… Тех, что занимаются перекачкой нефтяных денег в Россию. Просто удивительно, как это вы перехватили такую кормушку, вот что заслуживает восхищения.

      – Об этом мне ничего не известно, – прервал он меня чуть быстрее, чем следовало бы. Но и эта поспешность могла оказаться игрой – и не самой бездарной.

      – Разве я сказал, что тебе что-то ведомо? Нет, ни слова.

      – Надеюсь, ты не откажешься от своего обещания? – спросил он с подозрением.

      – По-моему, пока я еще никому ничего не обещал, – осадил его я.

      – Так пообещай, что тебе мешает?

      Пока он высказывал эту глубокую мысль, я уже успел решить.

      – Изя, мальчик, – сказал я ласково. – Или ты сейчас же начнешь говорить по делу, или – клянусь истинностью Книги – мы с тобой прервем отношения навсегда. Ты имеешь понятие, сколько стоит минута моего