Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке. Марат Гизатулин

полное взаимопонимание между учителем и учениками было налажено быстро. О том, что ученики полюбили нового учителя, рассказывают не только они.

      Вспоминает воспитательница детского дома К. П. Кузькина:

      – Что я заметила прямо с первых дней? Мальчишки все без ума от него были, я не видела, как девчонки, а мальчишки прямо без ума. Мой будущий муж учился у него, так он, когда ухаживал за мной, всё мне говорил: «Ох, у нас Булат хороший!»

      Зато с первым же проведённым Булатом диктантом вышел конфуз. Почти весь класс получил двойки, что было само по себе неприятно, а ещё и потому, что раньше в этом классе, как уже было сказано, русский язык и литературу преподавал сам директор школы. Получалось, что директор за время своей работы ничему ребят не научил и ставил им незаслуженные оценки, ведь при нём успеваемость была хорошая. Хотя чему мог он научить, если сам мало что знал? Он хвастался иногда, что институт закончил заочно за два мешка картошки.

      Мне вспоминаются испуганные маленькие глаза Шулейкина, когда я объявил ему, что первый диктант весь класс написал на единицу.

      – Что с вами? – спрашивает он.

      – Всё в порядке, – говорю я. – Вот посмотрите.

      Он дрожащей рукой перелистывает странички.

      – Может быть, у вас с дикцией не всё хорошо?

      – С чем?..

      – Может, вы диктовать не умеете?

      – Ну, знаете!..

      – Такой грамотный класс, и нате…

      Он так говорит об этом, что я чувствую себя виноватым, хотя и недели не прошло, как я вошёл в этот класс.

      – Вы отметки в журнал не ставьте, – говорит он. – Кошмар какой-то…

      Я попросил супругов Кузиных прочитать повесть «Новенький как с иголочки», чтобы освежить в памяти события тех дней. По их словам, с первым диктантом всё именно так и было, вот только описание завуча Клары Ивановны они не одобрили.

      В повести в диалог молодого учителя и директора школы вмешивается завуч:

      – Что случилось? – спрашивает Клара Ивановна.

      Она завуч. Она преподаёт ботанику. Ботаники они почти не знают. Она просто читает ученикам главы из учебника. Наверное, потому лицо у неё всегда испуганное.

      Она смотрит то на меня, то на Шулейкина круглыми коровьими глазами, и полные её губы слегка приоткрыты в томительном ожидании.

      Кузины и слышать не хотели, что героиню повести зовут не Клавдия Ивановна, как реального завуча, а Клара Ивановна, и что она преподавала не математику, как её прототип, а ботанику. Видимо, сюжет здесь настолько совпадает с реальностью, что, воспринимая повесть как сугубо документальную, супруги обиделись за коллегу:

      – В то время завучем была Клавдия Ивановна, умная, добрая, красивая женщина. Она была очень уважаемым человеком и в школе, и на селе. «Круглые коровьи глаза» ей не подходят.

      Узнали Кузины и других действующих лиц повести. Узнали сына председателя колхоза, узнали Веру Багрееву:

      – Была в школе девочка