Смерть сердца. Элизабет Боуэн

сожалению, никогда не были знакомы.

      – Ой, он что, умер? – спросила Порция.

      – Умер? – сказал майор Брутт. – Господь с вами, нет, точнее, я бы сказал, это маловероятно. У него девять жизней. Мы с ним почти всю войну прошли.

      – Да, я совершенно уверена, что он еще жив, – согласилась Анна. – А вы знаете, где он?

      – В последний раз я получал от него весточку в прошлом апреле, в Коломбо – мы там разминулись на какую-нибудь неделю, чертовски не повезло. Письма мы оба не горазды писать, но связь поддерживать исхитряемся самым поразительным образом. Пиджену, конечно, не занимать смекалки, уж он-то везде пригодится. И ведь он поладить может с кем угодно, с его-то сообразительностью. С таким человеком, как он, мне, конечно, и познакомиться бы не довелось, если б не война. Нас обоих ранило при Сомме, тогда-то мы с ним и сошлись, когда нам обоим дали увольнительную.

      – Он был тяжело ранен? – спросила Порция.

      – В плечо, – ответила Анна, отчетливо припомнив ямку шрама.

      – Знаете, Пиджен, он, как говорится, человек разносторонний. На пианино играл получше профессионалов – с большим чувством, понимаете? Однажды во Франции он подкоптил тарелку и нарисовал мой портрет – я вышел как живой, честное слово. Ну и еще он, разумеется, много чего написал. И в то же время он весь был как на ладони. Никогда я не встречал более открытого человека.

      – Да, – сказала Анна, – а мне больше всего запомнилось, как он умел удерживать апельсин на кромке тарелки.

      – Часто он так делал? – спросила Порция.

      – Очень часто.

      Майор Брутт, которому налили еще выпить, взглянул на Анну:

      – Вы с ним не виделись в последнее время?

      – Нет, в последнее время нет.

      Майор Брутт быстро добавил:

      – Таких, как он, нечасто встретишь. Он на одном месте подолгу не засиживался. А ведь когда я уволился из армии и хватался то за одно, то за другое занятие, меня самого знатно помотало по свету.

      – Интересно, наверное, живете.

      – И да, и нет. Не хватает определенности. Всю пенсию я попросил мне выплатить разом, но потом поистратился в Малайе. Теперь вот вернулся ненадолго, присматриваюсь, что к чему. Неизвестно, конечно, выйдет ли из этого что-нибудь.

      – Ну а почему бы и нет?

      Заметно приободрившись, майор Брутт сказал:

      – Да, есть у меня пара-тройка вариантов на примете. Значит, побуду тут какое-то время.

      Анна не нашлась с ответом, поэтому отозвался Томас:

      – Да, это вы верно придумали.

      – А с Пидженом мы еще увидимся, это уж точно. Никогда не знаешь, где тебя с ним сведет судьба. А мне, кстати, везет на неожиданные встречи… да вот хоть сегодня.

      – Тогда передайте ему от меня привет.

      – Он будет рад узнать, как вы поживаете.

      – Передайте ему, что я поживаю очень хорошо.

      – Да, так и передайте, – сказал Томас, – когда с ним увидитесь.

      – Когда все время живешь в гостиницах, – сообщила Порция майору Брутту, – привыкаешь, что люди постоянно приходят и уходят. Сначала кажется, будто