Статьи по общему языкознанию, компаративистике, типологии. Виктор Виноградов

ее с пратохарами, исконной родиной которых он считает среднеднепровские поселения [Горнунг 1963: 87–89]. Но здесь возникает противоречие с «критерием БТ»: в памятниках абашевской культуры не обнаружено этого замечательного орудия, как нет его и в древнеямной культуре, – следовательно, абашевцы не входят в этнический круг носителей БТ, каковыми являются подлинные индоевропейцы. По мнению О. Н. Евтюховой, полемизирующей с Б. В. Горнунгом, абашевская культура и среднеднепровская культура – обе ямного происхождения, но с различными судьбами: среднеднепровская оказалась индоевропеизированной, т. е. вошла в группу культур БТ, а абашевская сохранила древнеямные (доиндоевропейские?) черты [Евтюхова 1966: 30–31]. Сменившая же в Северном Причерноморье ямно-катакомбную культуру срубная культура уже прямо связывается с племенами скифов, вытеснивших киммерийцев, которые создали поздний тип катакомбной культуры20. Характерным признаком степных культур является посыпание могил красной краской и трупоположение, что свойственно и среднеднепровской культуре (в последней главным образом при курганных захоронениях, при грунтовых же часта кремация, редко встречающаяся в катакомбной культуре, где ее разновидностью можно, по-видимому, считать трупорасчленение). Все эти признаки следует, очевидно, также отнести к числу дистинктивных археологических примет индоевропейцев.

      Но помимо перечисленных культур на территории восточной и средней Европы имеются культура МС, культура ША и ТК. Относительно первых двух у археологов как будто не было сомнения в их индоевропейской принадлежности. Эта мысль высказана и Ф. Шпехтом, указывающим на тесные связи между носителями культуры МС и культуры ШК (имеется в виду среднегерманская разновидность): «значительное распространение культуры мегалитических сооружений, совпадение ее с культурой шнуровой керамики и совместное владение землями, где, как доказано, жили индогерманцы, предостерегает также от предположения, что культура мегалитических сооружений не была собственно индоевропейской» [Sресht 1947: 4]. В связи с культурой ШA в археологии существуют, правда, различные мнения, но они касаются лишь проблемы возникновения и хронологизации ее в сравнении с культурами БТ и ШК, а не проблемы индоевропейской идентификации. Согласно точке зрения М. Гимбутас, культура ША знаменует более ранние движения ямных племен, развивших позже культуры БТ и ШК [Gimbutas 1956: 152 ff.]; известны и другие мнения, обзор которых можно найти в книге Б. В. Горнунга [Горнунг 1963: 54 и сл.; Брюсов, Зимина 1966: 11–12]. Сам Б. В. Горнунг считает носителей культуры ША, наряду с носителями ТК и культур БТ и ШК, ответственными за создание праславянской этнолингвистической общности [Горнунг 1963: 79, 87]; относительно трипольцев эту точку зрения высказывал еще В. В. Хвойко. Но ТК резко выделяется среди соседних с ней культур по характеру керамики, орнаментированной росписью с элементами нотного орнамента. Эта особенность сближает ее с дунайскими культурами, и долгое время была весьма популярна

20

См.: [Попова 1955: 177]; А. Я. Брюсов связывает с срубной культурой киммерийцев, предками которых являются носители полтавкинской культуры [Брюсов 1965: 55]. В последнее время и такой крупный иранист, как В. И. Абаев, приходит к выводу об автохтонности иранцев в Северном и Восточном Причерноморье, но заключение его строится не на археологических, а на лингвистических и мифологических разысканиях [Абаев 1965: 122, 125].