Концепции современного востоковедения. Коллектив авторов

обладающих для этого нужным оборудованием и научным персоналом. Точно так же и в случае теоретических открытий: признание научным сообществом одного и того же набора аксиом и, разумеется, общих для всех правил логики делает теоретическое открытие воспроизводимым. Иное дело в искусстве. Цель искусства – самовыражение творца. Творец уникален – соответственно уникален, т. е. принципиально невоспроизводим, результат его творчества. Хотя в истории науки не раз случалось, что разные ученые независимо друг от друга совершали одно и то же открытие (например, Ломоносов и Лавуазье независимо друг от друга пришли к закону сохранения массы вещества), невозможно представить себе, что кто-то независимо от Пушкина сочинил бы «Я помню чудное мгновение…», независимо от Рудаки – касыду «Мать вина», независимо от Гершвина – оперу «Порги и Бесс» и т. д.

      В гуманитарных науках – уже потому, что это науки, – равным образом должен действовать принцип воспроизводимости. Нельзя считать, как это иногда встречается, что, придя интуитивно к тому или иному положению, ученый-гуманитарий тем и ограничивается, не переводя свою интуицию на язык логики (т. е. ограничиваясь утверждением «а я вот так вижу!»). Но есть и специфика. Как мы помним, гарантия истинности теоретических положений естественнонаучных дисциплин – отправление от общих аксиом и соблюдение правил логического вывода. Но в гуманитарных науках «плохо с аксиомами», поскольку объект изучения гуманитария носит предельно сложный характер, его трудно свести (возвести) к элементарным интуитивно истинным положениям-аксиомам. Отсюда раздробленность гуманитарных наук на школы со своим базисом и традициями каждая35, склонность ссылаться на авторитеты вместо логического анализа и целый ряд других черт, отличающих гуманитарные науки.

      В целом же можно сказать вслед за Е. Л. Фейнбергом36, что «не только художественная деятельность, не только социальное поведение и гуманитарные науки, но и так называемое “точное знание”, до математики включительно, основывается на сочетании формально-логического подхода с существенно внелогическими, интуитивными суждениями и решениями. В разных сочетаниях они образуют любой подобный вид деятельности»37.

      Специфика проявляется именно в «разных сочетаниях». В гуманитарных науках меньше удельный вес так называемых аксиом и, следовательно, больше поливариантности в описании предмета исследования. Но еще раз отметим: естествоиспытатель, не абсолютизирующий редукционизм, допускающий комплементарность репрезентаций и их возможную (а иногда неустранимую) зависимость от позиции наблюдателя, покидает «Эдем методологической невинности», который зиждется на принципах строгой дизъюнкции или – или. Гуманитарий, имеющий дело с объектом, во многом производным от человеческой психики, с неизбежностью обнаруживает себя в зоне действия сложнейших и разнонаправленных силовых полей, которые еще в меньшей

35

Само по себе наличие школ Т. Кун считает формальным признаком гуманитарных («допарадигмальных») наук. Это не совсем так. В естественных науках школы, конечно, тоже существуют; но надо признать, что соотношение школ для естественных и гуманитарных наук разное. Если в области естественных наук школы обычно сосуществуют по принципу дополнительности (в одной школе те или иные проблемы изучаются более специальным образом, чем в других), то гуманитарные школы чаще противопоставлены друг другу, отличаясь исходными постулатами и традициями и/или методами.

36

Е. Л. Фейнберг усматривает принципиальное отличие между двумя разновидностями интуиции, которые он называет «интуиция-утверждение» и «интуиция-догадка». С этим, безусловно, следует согласиться: интуиция-утверждение – это аксиома, которая не подлежит логизированию и доказательству, в то время как интуиция-догадка – это установление истины «для себя»; «для других» она требует перевода на язык логики.

37

Фейнберг Е. Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке. М., 2004. С. 269.