Отщепенцы. Марина Бонд

ненавистного здания, – а сюда, знаешь ли, не за мелкое хулиганство попадают.

      – Ян, – Инна остановилась перед братом и твердо посмотрела ему в глаза, – он отбывал срок наказания за убийство так же, как и ты. И его вины в том происшествии столько же, сколько и твоей. Пожалуйста, не суди о человеке, не зная о нем всей правды! А вы, насколько мне известно из достоверных источников, – намекая на Беркутова, горячо продолжала девушка, – близкими друзьями так и не стали и по душам пообщаться тоже не успели. Поэтому, я прошу тебя, уважай мой выбор. Я ведь твоя сестра, значит – адекватный человек, потому разбойнику в руки не дамся, – подмигнула она, откровенно подлизываясь.

      – Судя по нашим родственничкам, нас трудно назвать такими уж адекватными, – оспорил ее утверждение Ян и увидел, как легкая тень на секунду омрачила милое лицо сестры. Ну, молодец! Нашел время ворошить прошлое! Он поцеловал ее в лоб, как бы прося прощение за свой язык, и направился к мужчине, теперь уже сам ведя Инну за руку.

      Приблизился на расстояние вытянутой руки и окинул его придирчивым взглядом с головы до ног. В ответ получил прямой уверенный взгляд. Черт возьми, а малец совсем неплохо выглядит по сравнению с тем обритым чучелом, которого он помнил с лагеря. Подтянутый торс и смелый разворот плеч, что угадывался под черной курткой, указывали на то, что парень не рухлядь. Очертания крепких ног под черными джинсами говорили о том же. Длинные темные волосы собраны в простой хвост на затылке – это, конечно, на любителя. Инна встала сбоку и с некоторой тревогой поглядывала на них, улавливая малейшие признаки проступающей агрессии или наоборот зарождающейся дружбы.

      – Беркутов, – сказал Ян, словно пробуя это слово на вкус, перекатывая на языке, сопоставляя с образом Инны.

      – Захар, – кивнул он, представляясь, и протянул открытую ладонь для рукопожатия. Вот он – момент истины.

      Ян с секунду изучал равного себе самца по внутренней искрометной силе, которую выдавал горящий взгляд его темных глаз и решал, отнести его к вражескому лагерю или все-таки смириться с его присутствием в жизни самого дорогого ему человека, а значит и в своей. С другой стороны, кто он такой, чтобы указывать Инне, как ей поступать и с кем якшаться? Его не было в ее жизни долгие годы заточения, когда она взрослела в интернате, и он не принимал никакого участия в ее воспитании, так что сейчас поздно лезть со своими советами.

      – Ян, – ответил мужчина крепким рукопожатием.

      – С возвращением! – произнес тот слова, некогда сказанные ему самому в схожей ситуации. Оба услышали, как Инна шумно выдохнула, словно до этого сдерживала дыхание. Ян перехватил ласковый взгляд парня, обращенный на нее:

      – Котенок, подожди нас в машине, пока мы курим. – Помог ей сесть в фургон и обернулся к Ростовских. Угостил сигаретой, и они закурили.

      О чем протекал их разговор Инна, как ни силилась, разобрать не смогла. Мужчины говорили на приглушенных тонах, видно чтобы зазря не волновать девушку. Спустя