Цветок репейника. Шурочка Матвеева

прекрасных очей, прошептала Нира. – Он мне верен.

      – Значит, все остальное да? – Тиана пренебрежительно фыркнула.

      – Он просто такой человек. Не берись осуждать, если не все знаешь.

      – Я не осуждаю, – Тиана покачала головой. – Уж ты-то должна понять, что я давно лишилась права осуждать кого-либо. И даже можешь вспомнить, при каких печальных событиях это лишение произошло, да?

      Нира встрепенулась.

      – Ну, зачем ты снова так? Это было неизбежно, так сложились обстоятельства, ты ни в чем не виновата…

      Тиана отставила бокал и демонстративно закрыла ладонями уши.

      – Ти…

      – Не хочу. Я знаю, что ты и мертвого можешь убедить, но не хочу, не хочу попадать под действия твоих чар.

      Ладони она все-таки убрала. Нира не сводила с нее все еще подозрительно блестевших дивных очей, но на привидение самой себя уже не походила.

      – Тиана, если ты назовешь меня «сладкоголосой сиреной» я тебя убью.

      – Но ведь это правда. Ты – русалочка, я – древняя глубинная тварь, морская ведьма. На этом мир стоит.

      Нира против воли улыбнулась.

      – А Маруш?

      Тиана задумалась. Бойкую сестрицу Каомо куда проще было представить с черной повязкой на глазу и абордажной саблей в зубах. А вот Эмери сол Тасаре – с зажженным фонарем на причале, верно ждущую прибытия отправившегося в дальнее странствие корабля.

      – Маруш – пиратка. Опасная и кровожадная.

      – С таким кукольным личиком?

      – Вот именно с ним! Милая девочка и отчаянная хулиганка в одном лице. Но ты так и не рассказала мне про Маро и что у вас с ним приключилось.

      Нира покачала головой.

      – Какая разница… Ти, а давай бросим все и просто уедем к морю? Насовсем? Купим маленький домик в рыбацком поселке, где никто не будет нас знать. Будем плести сети, собирать мидии и, может быть, даже нырять за жемчугом. Как в сказке про Тэнни-русалочку? Заведем себе морского змея или даже несколько, ты же и с ними умеешь ,правда?

      Тиана скользнула на пол к ногам подруги и положила голову ей на колени.

      – Это было бы замечательно.

      Ни дуновенья; волны

      Смирили в море бег,

      Забвенья тише воды сонных рек,

      И не услышать до зари в округе

      Ни зверя, ни пичуги.

      Глава седьмая. Ветер с цветущих яблонь

      Сконфуженная Янча удалилась в драконятню чуть ли не с поджатым хвостом. Хотя никакой вины изрядно присмиревшей драконицы в том, что в это утро занятие не заладилось с самого начала, не было. Все портила сама принцесса, что не могло не удивлять. Потому что при всей своей кукольной хрупкости Интанниа была старательной и трудолюбивой. К тому же у нее действительно был этот неуловимый и редкий дар, бесценный для работы с живыми существами. Она умела их чувствовать и выражать собственные пожелания спокойно и уверенно.

      Но теперь от нее только что искры ярости не летели, попадая и на тут же вышедшую из повиновения драконицу, и на всех, кому не повезло оказаться рядом. С Тианой