Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый. Нелли Шульман

забота, главное – съемка на камеру…, – Мэнсон обвел глазами обкуренных, вялых девчонок:

      – Пейте, – велел он, – мы станем свидетелями нового апокалипсиса…, – осушив стакан, он потряс раскосмаченной головой:

      – Хелтер…, – завыл Мэнсон, – пришел Хелтер-Скелтер!

      Замшевая сумка с серебряным брелоком «СМЭ» валялась на кедровых половицах террасы. Бассейн освещали расставленные по краю свечи в керамических плошках. На тихой воде плавали розовые лепестки:

      – Очень хорошая вечеринка, – одобрительно сказала Хана, – необязательно напиваться в хлам, – она хихикнула, – или забивать косячки…, – перед женщинами стоял кувшин с лимонадом:

      – При тебе я даже сигареты не курю, – провозгласила Хана, – девочке такое ни к чему…, – Шэрон Тэйт кивнула:

      – Доктор тоже считает, что будет девочка. Он говорит, что я так ношу…, – Хана вспомнила свой аккуратный живот:

      – Я ждала Регину, – женщина незаметно сглотнула, – я выбирала для нее платья и туфельки, я думала, что буду счастлива, пусть и только с ней вдвоем…, – она неожиданно робко попросила:

      – Можно…, – хрупкая ладонь протянулась к большому животу Шэрон, – или тебе не нравится, когда…, – подруга рассмеялась:

      – Брось. Так принято, на счастье…, – она прижалась щекой к щеке Ханы, – клади, конечно…, – Хана ловила сонные движения ребенка:

      – Она дремлет, – Шэрон зевнула, – перед родами они утихомириваются, чтобы потом дать жару матери и отцу…, – Хана не отрывала рук от шелкового, просторного платья подруги:

      – Не могу, – внезапно поняла женщина, – я больше не могу. Хочется жизни, прямо сейчас…, – в доме гремела музыка, кто-то крикнул:

      – Хана, иди сюда! Мы сделали маргариты…, – Хана поднялась:

      – Маргариты мне можно, завтрашняя запись только после обеда. Отдыхай, – она поцеловала подругу, – я вызову такси…, – днем Хана навестила городской почтамт Малибу:

      – Посылка в Лондон, – клерк поколдовал над клавишами калькулятора, – с ускоренной доставкой…

      Пакет с фотографической пленкой должен был оказаться на Ганновер-сквер послезавтра. Хана перещелкала блокнот Краузе. Листы покрывали ровные ряды цифр:

      – Он всегда пишет шифром, – женщина прикусила губу, – но в Лондоне разберутся, что за сведения внутри. Если он встречался с фон Рабе, он может знать, где сейчас Полина…

      Хана не собиралась судить девятнадцатилетнюю девушку:

      – Я в ее возрасте полдня валялась пьяной, – вздохнула женщина, – и полдня приходила в себя. Не говоря о том, что я спала со всеми, кто подворачивался под руку…, – об Аароне она думать не хотела:

      – Он меня бросил, – Хана отсчитала деньги за посылку, – у него жена и скоро появятся дети. Наши дороги разошлись навсегда…, – клерк вежливо предложил:

      – Возьмите чек, мисс Дате, – юноша покраснел, – вы, наверное, не согласитесь оставить автограф…, – Хана расписалась на оборотной стороне