Покорность не для меня. Виктория Свободина

уж, я так не хочу. Воспитана иначе. Мне моя нынешняя грязная полуголодная жизнь милее.

      Упала на узкую жёсткую койку и устало подняла глаза к потолку. Там, на поверхности, засушливая жара, а тут холод и сырость. Мои ребята постоянно болеют. У меня сейчас есть мечта – достать где-то много денег, купить большой хороший дом на поверхности для всех своих мальчишек. Вот только денег нет, и еще одна проблема – самому старшему из парней до совершеннолетия еще расти и расти, а собственность можно оформить только на взрослого мужчину.

      Раздается стук в железную дверь, которая тут же открывается, и в щель просовывается вихрастая голова Лойки.

      – Айра, заниматься будем? – мальчишка более чем смышленый и талантливый техномаг. Учу сейчас Лойки всему, что когда-то сама узнала в школе и на первых курсах академии.

      – Конечно. Только, может, на речку сначала сходим? А то чувствую себя грязевым монстром с нижних уровней, – шутливо произнесла я, с трудом отлепляя себя от постели. – Надо бы и белье с собой взять постирать, а то канализационная вода еще более вонючая, чем речная.

      – Я тоже свое возьму, – произнес Лойки и шустро взобрался на верхний ярус нашей железной кровати. В каморке мы ютимся вдвоем, и нас все вполне устраивает.

      Неспешно бредем с мальчишкой по подземным коридорам и болтаем. Я на память рассказываю своему мелкому другу высшую механомагиматику. То и дело останавливаемся, и я черчу мелком формулы там, где стены достаточно сухие, Лойки активно задает уточняющие вопросы… надолго зависаем над формулами. Мальчик задает иногда такие вопросы, что ставят меня в тупик, ведь помню я уже не все, а у Лойки живой нестандартный ум.

      Затемно выходим к речке из широкой горизонтальной трубы, в которой давным-давно сорвана запирающая решетка. Мы за городом. Хорошо. Уже не такая жара. Поднялись вверх по течению, туда, где вода почище, искупались и помылись в мелкой речушке прямо в одежде. Сделав все дела, легли на берегу обсыхать. Наши с мальчиком головы соприкасаются, мы любуемся темнеющим небом и мечтаем.

      – А дом большой будет?

      – Очень. Этажей пять, не меньше. Со своей территорией, садом и огородом.

      – И животных заведем? Чтобы свое мясо и молоко, – Лойки не по годам практичен, даже когда мы мечтаем.

      – Обязательно. И еще я найду и оплачу тебе лучших учителей.

      – Здорово!

      – Только деньги достать осталось.

      – Ты уверена, что хочешь это сделать? Если нас поймают, никому мало не покажется.

      – Я должна забрать свое. Вслух объявить, что я наследница всех банковских филиалов Донгер нельзя – на них наложила руку это семейка предателей Леманов. Даже если и узнают, что я тоже выжила, в лучшем случае дадут опекуна – Дойлера Лемана, и наследства я точно уже никогда не увижу, еще и попаду в полную зависимость от этого подлого тухлого яйца кабукра.

      – Не ругайся, – поморщился Лойки. – Нахваталась ты у Гебла этих фразочек.

      – В