Отражение. Зеркало надежды. Галина Гончарова

не управляла лошадью, слуга намотал поводья на луку своего седла. Она ехала, отрешенно глядя по сторонам, и люди отводили в сторону глаза. Слишком уж неживой, мраморной маской казалось ее прекрасное лицо.

      Найджел подумал, что Лэ Стиорта красивее леди Френсис, но совершенно не вызывает желания. Только ужас и отвращение, как ядовитая змея.

      Лэ Стиорта, для которой мысли принца не остались закрытой книгой, изо всех сил «держала лицо». Холодное, отстраненное…

      Какой же дурак!

      Какой же потрясающий идиот!

      И ЭТО будет править Аллодией?

      Ну уж нет!

      Они проехали городские ворота, на которых стражники и не попытались остановить троицу, а только осеняли себя святым ключом и, кажется, хватались за амулеты. Сколько им было заплачено за такой спектакль, знал только Вереш Трипс. Подготовка была полностью на его совести. В доме Ластара обходилась своими силами, но за городом ей требовалась помощь.

      И Вереш не подвел.

      На перекрестке трех дорог уже был разведен костер, Вереш помог своей любимой спешиться, перехватил поводья коня у принца и отошел в тень.

      Теперь дело было за Лэ Стиорта. И женщина не подвела.

      Она красивым жестом сбросила плащ на дорогу, оставшись в глухом черном платье. Пошито оно было так, что совершенно не стесняло движений, а еще правильно развевалось, создавая иллюзию черных крыльев. Особенно в темноте.

      Много секретов было у этого платья. Главное – держаться подальше от костра, мало ли… попадешь так лоскутком, вспыхнешь…

      Неприятно будет.

      Один раз с Лэ Стиорта так и получилось. Но сейчас она не могла себе позволить проколов. А потому…

      Один проход, так, чтобы принц побледнел еще больше. И встать с другой стороны от него, у костра.

      – Великая! Мать ночи, царица Тьмы. Повелительница дорог, взываю к тебе!

      Лэ Стиорта красивым жестом простерла руки над костром. Пламя изменило свой цвет на мертвенно-зеленый. Ненадолго, но Найджелу и того хватило, чтобы шарахнуться.

      Матильда бы фыркнула: «Профанация». Уж что-что, а химию она в школе учила. Но ее тут не было, и принц верил, по морде видно.

      – Услышь меня! Дай силу моему голосу, напитай травы своим соком! Да свершится по моему слову, да будет исполнена Твоя воля, воля той, что выше Иных…

      Пламя поменяло свой цвет на фиолетовый, потом опять на зеленый[4].

      Лэ арраша ассе шен!

      Шарра таррше асса хен!

      Вирен лэрша ин саввир!

      Тасса ранше дер ханнир!!!

      Лэ Стиорта закончила заклинание.

      Пламя сменило свой цвет с зеленого на малиновый, вспыхнуло что есть силы, по лесу пронесся тоскливый волчий вой, а потом в руке у колдуньи, словно из воздуха, материализовался флакон синего стекла.

      – Благодарю тебя, Госпожа!

      Костер опять взметнулся зеленым.

      Лэ Стиорта, откровенно жуткая в этом пламени, протянула принцу флакон.

      – Возьми, господин. Мать ночи ответила на твою просьбу. Подливай по три капли в день, и через месяц увидишь результат.

      Найджел

4

Соли калия – фиолетовый цвет, бария – зеленый. Никакой мистики и достать несложно. (Прим. авт.)