Отражение. Зеркало надежды. Галина Гончарова

и аквариум с дежурным. К нему Матильда и обратилась:

      – Я к Никанорову, он меня должен ждать.

      Дежурный, толстощекий молодой человек, который только что вороватым движением спрятал под стол огурец, одарил ее вполне себе коровьим взглядом. Спокойным и отстраненным, такому хоть небо на рога падай.

      – Фамилия?

      – Домашкина. Эм Гэ.

      – Паспорт.

      Получив просимое, дежурный что-то записал в толстенном журнале, потом снял трубку внутреннего телефона.

      – Никаноров у себя?

      Выслушал ответ, кивнул и махнул рукой Матильде.

      – Двести двенадцатый кабинет.

      – Спасибо.

      Матильда прошла через турникет, металлоискатель и решетку – поочередно, и поскакала вверх по лестнице.

      – Малечка, возьмешь контроль?

      – Давай.

      – Боюсь, не сдержусь.

      – Сестренка, ты знаешь, я тебе помогу всегда.

      – Тогда… лови!

      Малена перехватила контроль над телом и тут же остановилась.

      – Ты чего?

      – Я – Домбрийская!

      – Но я-то нет?

      – Это не повод прибегать взмыленной лошадью! Где зеркало?

      – Зануда. В сумке, в левом кармашке.

      – Вот и отлично. Расческа…

      – Оно же и расческа. Складное.

      – Замечательно!

      И ее светлость принялась приводить себя в порядок.

      Вдох-выдох, чтобы кровь отхлынула от лица, а дыхание успокоилось, посмотреться в зеркало, убрать разводы от туши под глазами, здесь не цирк с очковыми медведями, волосы пригладить и заново стянуть в хвост…

      Вот так.

      И к двери кабинета подходит уже не взмыленная соплюшка, нет. В дверь кабинета властно постучала наследница рода Домбрийских.

      Как это много значит! Осанка, поворот головы, выражение лица, движения тонких рук…

      Не столь важно, во что ты одета, дворяне и в лохмотьях оставались дворянами. Но внутреннее достоинство, которое заставляет тебя расправлять плечи…

      Я – Домбрийская.

      И улыбка. Легкая, вежливая, чуточку надменная…

      Я оказываю вам любезность, придя сюда. И мы все об этом осведомлены. А потому – держитесь в рамках, господа!

      Мария Домашкина сидела у стола Семена Семеновича и выглядела откровенно жалко и гадко.

      Нищенская одежда, плаксивое выражение лица, какие-то бумаги, разбросанные на столе, толстые пальцы с коротко обрезанными ногтями, вцепившиеся в сумку и неприятно шевелящиеся, словно опарыши…

      Матильда выглядела гораздо лучше. Но внешность ведь не главное, главное – карты? Карте место!

      – Добрый день, Семен Семенович, Мария Ивановна.

      – Мотенька! – возопила означенная Мария Ивановна.

      – Попрошу без эмоций! – рявкнул Семен Семенович, догадываясь, что ничего толкового он не услышит. – Матильда Германовна, присаживайтесь.

      – Благодарю.

      Аристократы не разваливаются на стуле всем организмом. Они присаживаются с выпрямленной спиной, примерно на половину сиденья. Сумка занимает свое