Единственные. Марина Кистяева

ты пришла одна? Без мужа. Или родила в девках? А любовник из «благодарности» пристроил в «Ладу»?

      Лана не знала, как удержалась от истерического смеха, который клокотал в груди.

      – Хорошего же вы мнения о людях, Захар Владимирович, особенно о молодых девушках, – негромко проговорила она. Сил, чтобы дерзить не осталось. – Я пришла одна, потому что… одна. Тут вы оказались правы. Но я не родила в девках, и не было у меня никогда любовника в том смысле, который вкладываете вы.

      – Давай мои моральные качества тоже оставим в покое. Итак? Где муж?

      Лана выпрямила спину и, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, произнесла:

      – Илью убили за два дня до рождения Богдана. Я – вдова.

      Глава 5

      – Извини…

      А что он ещё мог сказать? Типичная фраза, которую она столько раз уже слышала. Только легче от неё не становилось. И от прошедшего времени – тоже. Время лечит? Нет, не правда. Никогда. Ни разу. Так могут говорить лишь те, кто никогда никого не терял и, дай Бог, чтобы всегда обходилось. Потому что пустота, раз образовавшаяся в сердце и душе, не восполнится ничем.

      Можно смириться. Принять. Можно научиться улыбаться и даже говорить, что всё хорошо. И выть безмолвно поздними вечерами, впиваясь зубами в сжатый кулак, глуша боль и обиду. Часами смотреть на противоположную стену, ни о чем не думая, и лишь пробуждаться, приходить в себя, слыша похныкивание из соседней комнаты, дающее тебе силы, чтобы не загнуться, не сломаться, а двигаться вперед. Жить ради другого человечка, отдавать ему всю себя, всю любовь, что осталась нерастраченной.

      Руслана научилась справляться с потерей. Но… только внешне.

      А что у неё творилось в душе – это её личная территория. И никого она туда впускать не планировала.

      – Ваши извинения ни к чему. Вы спросили – я ответила, – Лана посмотрела в сторону сынишки. Выдерживать давящий взгляд Волгарского становилось всё сложнее. Тяжелый человек, перебор какой-то. Ей даже думать не хотелось, чтобы он с ней сделал бы, если бы она на самом деле оказалась аферисткой.

      – И что дальше, Руслана? Я выслушал тебя, принял информацию к сведению. Мы её проверим. Сегодня же сделаем тест на ДНК, это даже не обсуждается. А что дальше? Ты же не могла не продумать последствия…

      Вот тут Лана как-то разом поникла. Пожала неопределенно плечами и тихо сказала:

      – Я не знаю… Можете мне верить или нет, но у меня нет никаких мыслей по поводу дальнейшего… И да, я очень хочу увидеть Лёшика. Надеюсь, вы не окажетесь настолько сво… – она запнулась, быстро исправилась, не заметив, какими черными стали глаза оппонента, – …жестоким, что откажете мне в этой просьбе. Я его даже не представляю… Искала фото в инете, но нет… Ничего.

      – И не будет. Я оберегаю жизнь сына, – голосом, в котором слышался металл, сказал Захар, заставив её невольно поморщиться.

      Она снова посмотрела на него. Выжидающе.

      Её-то просьбу он оставил без ответа.

      И не спешил его давать.

      Волгарский откинулся на спинку высокого кожаного кресла и провел