Единственные. Марина Кистяева

готовилась на протяжении нескольких недель. Знала, что будет нелегко. И делала это лишь потому, что должна. Вы… – она всё же сбилась, но, смело выдержав взгляд Волгарского, продолжила, – вы же превзошли все мои ожидания. Поэтому – нет, забывать я ничего не собираюсь.

      Она не видела, с каким любопытством в этот момент на неё посмотрел Макар. Тот умело контролировал ситуацию в кабинете, присматривая за мальцом и слушая разговор.

      – Я вам, Захар Владимирович, сейчас расскажу, что именно привело меня к вам. Заставило… А дальше уже будем думать вместе. Но не сегодня, – для убедительности она мотнула головой. Лана не расслаблялась ни на секунду. Помнила, где находится и с кем.

      Волгарскому не понравились её слова. Он подался вперед, чем вызвал мгновенное желание откинуться назад, чтобы быть как можно дальше от него. Сцепив руки в замок, положил на стол.

      – Хорошо, – не сказал, а сдержанно прорычал. – Рассказывай. Послушаем.

      Лана долго подбирала слова, гоняла речь в голове много раз, даже тезисно записывала на листочке то, что собиралась сказать. И ничего… Вся заготовленная речь вылетела из головы. Да и не хотелось её говорить после того, что произошло ранее.

      – Так получилось, что я рожала в клинике «Лада». Сразу же отметая встречные вопросы, как могла попасть простая смертная в элитный перинатальный центр, скажу, что из благодарности одного человека. Я бы ни за что в жизни не потратила столько денег на… – Лана осеклась, поняв, что её заводит не в те дебри. Её личное восприятие мира и отношение к деньгам, тратам, никого не интересовало. – Не важно. Я там оказалась, и это главное. В тот день рожениц было лишь две. Я и ваша супруга. Роды у меня протекали тяжело и… я оказалась под воздействием наркоза, от которого отходила долго.

      Она видела, что её слушают внимательно. Не перебивая. И отчего-то последний факт немало напрягал.

      Она занервничала сильнее. Если ей казалось, что она выбрала правильный тон разговора, то сейчас усомнилась.

      Но отступать назад не было возможности, и Лана продолжила.

      – Первое мое воспоминание сквозь пелену наркоза – женщина в синем. С длинными черными волосами. Распущенными. Я решила, что это из-за наркоза, галлюцинации. Мало ли что… Ведь не положено медперсоналу в роддоме ходить с распущенными волосами. Правда?

      Волгарский приглушенно выругался, при этом не стесняясь в выражениях.

      – С длинными черными волосами, – медленно, растягивая слова, словно прогоняя их дополнительно в голове, проговорил он.

      – Совершенно верно.

      – Убью суку! – уже откровенно прорычал он, и от его угрозы Руслану бросило в жар.

      – Надеюсь, это не ко мне относится? – она громко сглотнула, выдав себя. Не хотела, но так получилось.

      Мужчина тотчас отреагировал на её вопрос.

      – Извини… Естественно, не тебе. А этой… с длинными волосами.

      Он посмотрел на Макара, который в этот момент так же на него смотрел.

      Лана не смогла сдержать ироничной усмешки.

      – Я рада, что вы понимаете, о ком идет речь.

      Её