Изуродованная химера. Ellen Fallen

поднятой им. Мои ноги нещадно гудят, каблуки натёрли ужасные мозоли; что ещё ждать от стоковой вещи. Джинсы с потёртыми коленями и туника, которая «дышит», спасают меня от изнурительной жары. Подхожу к остановке, на табличке показывает, что мой автобус уехал несколько минут назад, следующий будет через полчаса. Угораздило Митчу купить эту рухлядь в самой «жопе мира». Скамья занята пожилыми людьми и мамочками с детками. Я же поджимаю зудящие от боли ступни, со стороны может показаться, что мне срочно необходимо в специально отведённое место, но знающие леди узнают эту походку кузнечика с прогнутыми коленями. Мимо меня проходит парочка неформалов, которые выделяются на фоне типичного Чикаго. Яркий раскрас, серьги в носу и крашеные удлинённые волосы. Я заворожено наблюдаю за цепью, висящей на бёдрах одного из парней, извращённое чувство появляется внутри. Если её немного потянуть на себя, даст ли она другие ощущения? Почему-то вот такие люди с неординарным подходом к вещам и внешности мне кажутся свободными от шаблонов.

      Иногда я кажусь себе извращённой идиоткой, которой в голову приходят странные вещи. Отвлекаюсь от ребят, боль новой волной накатывает, вызывая давление в области пятки. Если бы не дикое ощущение дискомфорта и страх собрать всякий мусор, давно бы уже разулась и была бы по-настоящему счастливой. Машины движутся по дороге, автобусы сменяют друг друга, постепенно на остановку наплывает уже другая очередь из ожидающих. Когда освобождается место на скамье, я беспардонно занимаю место и больше уже не встаю. Пусть другие уступят место. С упоением снимаю подобие «секондхендовские лакшери» с моих ног, поджимаю их немного под себя. Это просто жуть такая: разбить такие мозоли. Пока я созерцаю кровавое чудовище туфель, чувствую на себе взгляд. Естественно, я оглядываюсь по сторонам, но ни одной живой души, которая бы обратила внимание на бедную меня.

      Автобус поворачивает из-за угла, и, морщась, я снова обуваюсь, на подогнутых наступаю по ступеням, расплачиваюсь и, притулившись у окна, отправляюсь домой. Люди, толпившиеся в автобусе, в основном молчаливо разглядывают красивые деловые центры и привилегированные районы. Иногда я думаю, что эта американская мечта, – родиться с серебряной ложкой во рту, – угасает по мере взросления. Город поглощает людей, затягивает в свою чёрную дыру и не отпускает. Вся наша жизнь от рождения вовлечена в работу: сначала над речью, походкой, школа, университет, если повезёт, и потом до старости мы вкалываем. И вот когда ты проезжаешь эти высотные здания, видишь людей в костюмах, первая мысль: я тоже так хочу. Но как? Работать, как они, по восемнадцать часов в сутки и просто создавать вид счастливых?

      Меня уже не соблазняют пейзажи и обещания, приходится выгрызать свой кусок, сталкиваясь с трудностями. На телефон приходит сообщение о балансе, списали за абонентскую плату и, судя по сумме, жить мне осталось немного на такие финансы. Зато я сменила обои в комнате и покрыла декоративной штукатуркой стены в остальных комнатах, и, самое главное, дверь. Что же, молодец, а вот питаться, видимо, я буду на помойке.