Изуродованная химера. Ellen Fallen

Ауди. Он чуть не сбил его. Я видела эту машину и… – зарываюсь лицом в подушку, – я даже не знаю, отчего мне страшней: от неизвестного водителя Ауди или бородатого.

      – Боже, твои ноги. – Я скорее чувствую, чем вижу, как Руби снимает с меня обувь и сокрушается. – Обувь придётся выкинуть, она пропитана кровью. С ума сошла, ты так бежала, что разбила свои пятки? Болячки очень долго будут заживать. Что происходит с тобой?

      Я даже не заметила, что в моих руках зажата сумка и баллончик, пока Руби их не забрала. Выдёргивает мою подушку и подкладывает под голову, устраиваюсь на боку, подкладываю ладони под щеку и закрываю глаза.

      – Это все нервы. Ты же знаешь, что со мной произошло. Ни для кого не секрет. Старшие классы, девочка на скамье, прикрытая грязной тряпкой в разорванных вещах. И не одного виновного. – Задерживаю дыхание. – Я не хотела возвращаться. Мне неплохо было в Детройте, но все пошло не так с самого начала. Я постоянно в состоянии жертвы, приманки для придурков.

      – Почему бы тебе не обзавестись парнем? Он решил бы многие твои проблемы. Я тоже не могу себя защитить, но у меня есть Пейтон. И знаешь, даже когда его нет, все только узнают, чья я жена, сразу испаряются. – Она идёт к бардовой полочке, которую мне отдала миссис Паттифер, и возвращается ко мне, перебирает бутыльки. – Даже денежные проблемы для девушки с такой внешностью не могут быть реальны. Твоё тело заработает за тебя. – Я приподымаю бровь. – Нет, не проституция, вести блог или стать фотомоделью. Так полно красивых и состоятельных, ты была бы вишенкой на торте.

      – Тогда я бы подтвердила догадки моих злопыхателей, что именно я была виновата. Как вспомню этот дурацкий сарафан, который меня заставили надеть в смену. Ненавижу дни рождения. – Она промывает мои раны перекисью и антисептиком под моё шипение от жгучей боли. – Я так упорно училась, старалась на каждой лекции быть замеченной. А потом вот так сидеть и умолять взять меня на работу.

      – Отказали? – Руби перебинтовывает мои раны достаточно профессионально, отчего я невольно задаюсь вопросом. – Не смотри так, Пейтон постоянно разбивал руки в кровь, это уже нормально заниматься этим.

      – Снова отказали. Макдональдс, представь? Я даже бургеры не могу жарить, не то, чтобы найти по образованию. – Прислушиваюсь, когда мимо дома проезжает машина. – Даже не могу занять денег, потому что мне нечем отдавать.

      – Подожди минуту. – Руби идёт к выходу, я слышу, как она закрывает дверь за собой, со стоном я поднимаюсь с дивана и запираю дверь, стою около окна в ожидании новой подруги, которая появилась в моей жизни. Слегка отодвигаю штору, лёгкая поступь, и Руби уже стоит перед моими дверями. Снова пропускаю её и плетусь следом. Она ковыряется в своём модном телефоне, печатает сообщение неизвестно кому, пока я иду в кухню. В животе угрюмо урчит, я ещё не ела с утра. Щелкаю чайник и достаю печенье с полочки. Вот так кто зайдёт ко мне, подумают, я скупа, как мышь, живу с такой мебелью, а кушать нечего. Не объяснишь же, что добрые люди помогли. На полочке стоит стаканчик