Только не я. Юлия Рябинина

шепчу в макушку.

      – А меня забрали в детдом, на тот момент мне было семь, – она хватает меня за запястья и крепко сжимает их. – Мне почему-то Димка напоминает Олега, Ясь. Я тебя прошу, не встречайся с ним. Ты становишься на себя не похожа, когда он рядом. Дима будто поглощает тебя собой, и ты становишься его тенью…

      Она расцепляет руки и целует мою ладонь, а у меня по позвоночнику мурашки бегут.

      – Нет, Вер, – отнимаю руки у подруги, – ты ошибаешься, у нас с Димой совсем иные отношения, – делаю короткие шажки к выходу. – Он совсем другой, – а у самой голос дрожит.

      Быстро выхожу за дверь, даже не оборачиваясь.

      – Не может этого быть, – шепчу себе под нос. – Верка просто ревнует или завидует…

      Проговариваю варианты и прислушиваюсь к внутреннему голосу, но он молчит. Сбегаю по лестнице, стараюсь выкинуть все из головы. Конечно, и подругу жалко, оказывается, у нее все не так просто, как, например, у меня. Родители погибли, а вскоре и бабушка умерла, и вот я здесь.

      Ладонь скользит по холодным перилам, я будто во сне переставляю ноги, потому что вся я нахожусь сейчас с Верой в комнате. Зря я, наверное, ушла, ей сейчас требуется моя поддержка. Замираю посредине и принимаю решение идти обратно. Резко поворачиваюсь и чуть ли не нос к носу сталкиваюсь с девушкой.

      – Ой, – от неожиданности отступаюсь, не удерживаюсь на месте и кубарем лечу вниз.

      – Яська! – слышу откуда-то сверху.

      В голове все перемешалось, по мне словно танк проехался. Лежу, не шевелюсь.

      – Ясь, – чувствую, как плеча касается рука Веры.

      Открываю один глаз, вроде все нормально, ничего не кружится, следом открываю второй.

      – Жива?

      Гляжу на подругу, а та кивает мне в ответ, и улыбка растягивает губы.

      – Вот это кульбит сделала, – она начинает смеяться, – че больно? – тычет пальцем мне в бок.

      Передергиваю плечами.

      – Да я не знаю, вроде, нет, – отвечаю ей и сажусь на попу.

      – Ясь, там всего-то пять ступенек, а ты падала так, как будто с вершин Эвереста, – и она начинает ржать.

      – Сучка ты, Верка, – ударяю подругу по плечу, – я просто испугалась, – обиженно дую губы.

      – Давай вставай, – сквозь смех говорит она, – а то тебя уже, наверное, заждались.

      – Черт, точно, – поднимаюсь на ноги и делаю первый шаг, – так вроде вся цела, пошли.

      Только спустившись на первый этаж, я поняла, что ногу все же повредила, хоть, скорее всего, и не сильно. В щиколотке чувствовалось неприятное ощущение тянущей боли. Неосознанное прихрамывание не осталось незамеченным.

      – Все-таки поломалась, – вздыхает Вера и берет меня под руку.

      – Это громко сказано, подруга, – улыбаюсь, – потянула связки, наверное.

      Возле доски с расписанием толпился народ. Кто-то возмущенно вскидывал руки вверх и выражался, кто-то тихо хихикал, тыча пальцами в сенсорные экраны гаджетов. Как я понимаю, пробивали адреса и названия тех детдомов, по которым нас распределили. Но все это вскользь,