Альтер-эго. Яна Белова

и историю и какой-нибудь предмет вроде «мировой культуры», где рассказывают об архитектуре и искусстве разных стран.

      Мне в школе нравились уроки «МХК» (мировая художественная культура), я была отличницей, опять же чтобы отстали и не следили, делаю ли я уроки и как регулярно. Я не была прилежной ученицей, школа мне давалась легко, я уверена, что смогла бы успешно закончить любой университет. Не сложилось, не вышло, образования у меня по сути нет. Мне пришлось уйти после третьего курса из-за беременности, потом мы переехали и мои три курса журфака обратились в ничто. Поступать заново на первый курс уже поздно, да и смешно, учитывая мой практический профессиональный опыт. Отсутствие академического образования мне никак не мешает в настоящий момент. Однако я бы предпочла, чтобы оно у меня было.

      «Друзья детства. Были ли они, много ли их было»

      Исабэль дружит с двумя девчонками из своего класса и мальчиком из музыкальной школы. Общается с ними, переписывает домашние задания, смеется на переменах, обсуждает учителей. Школьные друзья-подружки, значат они для нее не много, но она ценит сам факт, что они у нее есть.

      У меня в детстве друзей было много, всех с кем я общалась, я охотно называла друзьями и никого таковыми не считала на самом деле.

      «Бабушки, дедушки…

      – Кыс, ты напиться не хочешь? – вдруг спросил Ник.

      Я удивленно уставилась на него, он казался потерянным и грустным.

      – На каком ты вопросе?

      – На бабушках с дедушками, – вздохнул он и, отложив в сторону тетрадь, потер переносицу как если бы у него болела голова, – Все сложнее, чем мне казалось.

      – Хочешь бросить?

      – Нет.

      – Я принесу бокалы, будем креативить под мухой, – достав из бара бутылку вина, согласилась я.

      Для меня тест не казался сложным. Вопросы заставляли думать о собственной жизни, вспоминать эпизоды, которые при других обстоятельствах я бы не стала вспоминать, но пока никаких скелетов в шкафу я не обнаружила. Никогда прежде я не думала о своей жизни так системно. О детстве Ника я знала мало, он не любил говорить о периоде «от 3—12 лет». Мы познакомились когда нам было по тринадцать лет. Он был обычным, нормальным для своих лет мальчишкой без каких-либо сложных или агрессивных тараканов в голове. Я не ожидала, что воспоминания о детстве вызовут у него желание немедленно напиться.

      Пока я ходила за штопором и бокалами, Ник в дополнение к вину достал бутылку коньяка.

      – Это на всякий случай, – усмехнулся он в ответ на мой немой вопрос, – вдруг там дальше треш и ужас будет.

      Разлив вино по бокалам, мы вернулись на свои места.

      Я нашла глазами строчку, где остановилась, но что-то мешало сосредоточиться. Ник кусал карандаш и смотрел в потолок, погруженный в свои размышления. Жаль, что нам нельзя обсуждать нашу писанину, оказывается мы знаем друг о друге далеко не все. С другой стороны, нужно ли знать все? Некоторые демоны должны оставаться