Альтер-эго. Яна Белова

сияющую из тумана вывеску бильярдного клуба нашего русского знакомого, – У них сегодня живая музыка, играет какой-то саксофонист.

      – Откуда знаешь? – удивилась я.

      – Серж просил меня ему группу в соцсетях создать для рекламы, я теперь знаю все новости этого бара-бильярда.

      – Тогда идем саксофон слушать, так даже лучше. Если идти переодеваться для клуба домой, велик шанс передумать и никуда не пойти.

      – Устала?

      – Немного, – я обняла его двумя руками сбоку.

      – Может, оставим детей на этот уикэнд у твоих предков?

      Я лишь вздохнула. Я бы с удовольствием. Ужасно, но это так. С огромным удовольствием и облегчением я бы провела выходные с ним вдвоем, но так не хочется выслушивать длинных проповедей моей мамы, нытья Вероники и обид Майкла.

      – Ты же знаешь, что невозможно…

      Ник фыркнул, шумно вздохнул и слегка отстранился.

      – Ладно, проехали…

      Я не хотела злиться, повода не было, но мое благодушное умиротворение растворилось в тумане.

      Ник открыл передо мной дверь паба. Шум голосов, громкая музыка и смех оглушили с порога. Народа было непривычно много, все столики питейного зала были заняты, мы отправились прямиком к барной стойке. Бармен кивнул в знак приветствия.

      – Вам как всегда?

      – Конечно, – улыбнулась я, – Хозяин тут?

      – Где-то тут.

      Бармен налил нам по бокалу пива. Если и можно было в Лондоне где-то выпить настоящего немецкого пива, так это в этом баре. Серж знал свое дело.

      В другом конце зала на небольшой помост поднялся сам хозяин в сопровождении бородатого человека с саксофоном, голоса стали тише.

      – Дамы и господа, поприветствуйте нашего гостя из соседнего королевства – Боссе Тиннер!

      Раздались аплодисменты. Серж помог музыканту установить микрофон и спустился в зал.

      – Голландец? – спросил Ник у бармена, дернув подбородком в сторону сцены.

      – Вроде бы швед, – пожал плечами тот и улыбнулся, – не русский, не спросишь.

      Бармена звали Винсент Рокк – гражданин Британии, женат на британке польского происхождения, ни разу не побывавшей в Польше, отец двух черноглазых мальчишек. Когда-то Винсент звался Ибрагимом, родился где-то на Северном Кавказе в обычной кавказской семье, где чтили традиции и воспитывали детей несколько иначе, чем в других регионах России. Старший брат уехал учиться в Москву и неожиданно перестал писать, перестал общаться с многочисленными родственниками и даже родителями. И почему-то о нем быстро забыли, о нем не говорили, не вспоминали и даже не упоминали, будто вычеркнули из памяти и из сердца. Все потому, что на Кавказе не может быть геев. Но причину Ибрагим узнал много лет спустя, когда ему, двадцатилетнему парню, которого не пустили учиться в Москву не смотря на его горячее желание и все просьбы и доводы, пришло приглашение из Финляндии приехать