Плюсквамфутурум. Борис Пономарев

Выбор вторых блюд отличался однообразием: котлеты со вкусом свинины, биточки со вкусом говядины, морковные шницеля, шницеля со вкусом баранины, голубцы со вкусом курицы и в завершение вегетарианский лангет. Вспоминая то, что рассказывали мне попутчицы, я мог вполне ожидать, что под видом этого котлетного разнообразия будут скрываться совершенно одинаковые по форме и содержанию мясосодержащие изделия из жирорастительной смеси, различающиеся только ароматизаторами, идентичными натуральным. По сравнению с этими странными блюдами гарниры выглядели вполне безобидно. Пшенная каша за двести пятьдесят, овсяная, гречневая и рис за триста, картофельное пюре за триста пятьдесят, макароны за четыреста. Превзойти их по ценам могли только спиртные напитки. Сто грамм коньяка «Заря Крыма» обошлись бы мне в семьсот рублей. Я на секунду задумался. Деньги у меня были, но всё, что я мог на них купить, выглядело крайне подозрительно и малосъедобно.

      – Овсянку, пожалуйста, – сказал я буфетчице, подсчитывая, что десять порций каши по цене билета до Москвы – все же дороговато. Надо слегка умерить аппетиты, иначе в столице мне будет просто не на что питаться. – И чай.

      С меня взяли ещё сто рублей в качестве пошлины за реализацию продуктов питания в железнодорожном транспорте и пятьдесят рублей сбора за предстоящее использование поездного ватерклозета. Мысленно ругая налогово-фискальную систему будущего, я отсчитал деньги и сел за ближайший столик.

      Овсяная каша отчётливо отдавала маргарином и затхлостью, но в целом была съедобна. За такие-то деньги ещё бы она была несъедобной, сказал я себе, жадно насыщаясь ужином. Чай был безвкусен, но пакетик хотя бы не разползся в воде.

      – …Как мы можем объяснить это шокирующее происшествие? Только тем, что хвалёные демократии Запада даже не пытаются скрывать свою русофобскую политику, – сказал телевизор. Качество приёма наконец-то улучшилось до такой степени, что можно было что-то разобрать. Я посмотрел на экран повнимательней.

      – …Недавние выборы в Германии – событие той же серии. Используя административный ресурс, используя вбросы бюллютеней и подделку протоколов, немецкий канцлер фактически переизбрал себя, – мягко говорил с экрана телеведущий, делая загадочные пассы руками. Чёрно-белое телевещание делало его похожим на вурдалака из немецких же немых фильмов ужасов времён Веймарской республики. Круглое лицо телеведущего в полумраке студии напоминало зловещую луну в ночном небе Трансильвании. Позади него светилась надпись «Актуальные проблемы геополитики». Очевидно, так называлась телепередача.

      – Да вообще, в натуре, беспредел, – развязным тоном сказал второй телеведущий, почёсывая шею. На его пальцах были отчётливо видны вытатуированные перстни. – Вот скажи мне, что, они не могут сделать, как у нас? Приходишь на выборы, говоришь «здрасьте» избирательной комиссии, нажимаешь при всех на компьютере кнопку

      – твоим кандидатом, и готово. Никто ничего не вбросит и не впишет. Комар носа