Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн

Полыни. Благослови хранители души усопших! – священник машинально коснулся лба кончиками пальцев.

      – Классно, – вздохнула я. – Оперативно сработали, что тут скажешь.

      В разговор вмешался куратор:

      – Вернее сказать, что на меня сбросили сразу семь убийств. Причем в ходе следствия стало ясно, что шестеро предыдущих пропали, мягко говоря, давно. Сообщения об исчезновениях поступали равномерно с самого начала апреля. Вот только к пропажам людей в Шолохе относятся беспечно – мало ли, куда захотел уехать взрослый человек? Ну и что, что никому не сказал? – а потому дела велись крайне вяло.

      – Если бы не стечение обстоятельств, то и тело Олафа Сигри предстало бы нам в виде скелета, – священник еще раз набожно коснулся лба. – Предыдущих жертв съели ливьятаны, раньше водившиеся здесь в изобилии.

      Вода озера пошла рябью от легкого ветерка.

      Я вздрогнула, представив себе ливьятанов на глубине – мерзкие, слизкие, прожорливые змеи с огромными зубами и совсем без мозгов.

      Полынь снова перехватил нить рассказа:

      – Наш маньяк – мы называем его так – рассчитывал, что Олафа постигнет та же судьба. Но около месяца назад местные ундины по пьяни снесли решетку, отделявшую озеро от рва Рейнич. И ливьятаны умчались на волю, а труп остался сам по себе.

      Меня передернуло от отвращения.

      Многие в Шолохе держат в декоративных прудах ливьятанов.

      Считается, что эти падальщики очищают и «лечат» воду. Но, насколько я ненавижу насекомых, настолько же мне не нравятся и толстые подводные змеи с острыми плавниками вдоль хребта.

      А уж мысль о том, как они обгладывали трупы…

      – Его выловили здесь, – Эрвин Боу подвел меня еще ближе к зеленой от водорослей воде. Информатор шепнул короткое заклинание, и стайка серебристых искорок очертила место, где нашли тело.

      – Спасибо, Эрвин. На этом все на сегодня.

      Священник кивнул нам, покинул пузырь Бубри и ушел в сторону храма.

      Полынь предложил мне сесть на скамейку неподалеку, чтобы продолжить разговор.

      – Спрашивай, а я буду отвечать, – просто сказал он.

      Я прислушалась ко всей той какофонии мыслей, что сотрясала мой разум, и, вдохнув речной гнильцы, начала с самого важного, пусть и немного устаревшего вопроса:

      – Ты подал заявку на должность Ловчей якобы от моего лица. Как получилось, что ее одобрили?

      Стрекозы с треском вспарывали неподвижный воздух. Из зарослей шиповника выкатился павлин, клекочущий в поисках самки.

      Полынь закинул ногу на ногу и неспешно начал завязывать волосы в узел.

      Я закатила глаза, борясь с желанием немедленно отобрать резинку и дать ему ею по носу. Намеренная неторопливость Полыни изматывала.

      Наконец, куратор пожал плечами:

      – Когда комиссия Иноземного Ведомства набирает новичков, поступившие заявки распределяют среди действующих Ловчих. Каждому достается штук по десять. В течение недели мы вас «пасем». Проверяем на профпригодность.