Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн

мне придется спешно покидать столицу, я выберу для побега именно эту лошадку. Ее не обгонит даже равнинный ветер.

      – Пожалуйста, сделай так, чтобы рука Дахху осталась на месте! – крикнула мне вслед Кадия таким голосом, будто это у нее что-то болело.

      ***

      Водопады Иштвани – излюбленное место фанатов чьяги. Здесь, под рокот ниспадающей воды, особенно приятно выполнять различные асаны и медитировать.

      Пригнувшись, я прошла под скалистым уступом. Естественный коридор был с одной стороны ограничен аметистовой стеной. С другой – шипящими потоками воды.

      – Привет! – выйдя на потаенную полянку, я нашла Дахху среди других практикующих. Дамы и господа в мягких свободных костюмах тянулись, выполняли танцевальные связки или просто лежали, созерцая небо.

      Обстановка располагала.

      Крохотные капельки воды висели в воздухе, бриллиантами оседали на ресницах. Форель скакала в глубокой, холодной реке. Птицы пели в высоте, над водопадами, где с обрыва, любопытствуя, свешивались кудрявые ивы.

      – Я присоединюсь?

      – Конечно, – Дахху вышел из «позы дерева» и улыбнулся.

      Его широкие штаны травянистого цвета и рубаха с завязочками при каждом движении дивно пахли хлорной известью, которой обрабатывают палаты в Лазарете.

      Мы поупражнялись.

      Я заметила, что друг избегает стоек с опорой на руки.

      – У тебя болит рука? – спросила я. Он вздрогнул:

      – С чего ты взяла?

      – Это видно. Ты не даешь нагрузки запястьям. Левому.

      – Я… – Смеющийся замялся. – Тебе показалось.

      – Дахху, я что, полоумная бабка, чтобы мне что-то там казалось? Прикосновение бокки… Мало ли, к чему это приведет?

      Друг пожал плечами и, сев на траву, стал педантично массировать ступни. Голову опустил низко, якобы увлеченный процессом.

      Я упрямо села рядом и, вывернув шею, заглянула ему в лицо.

      Дахху мгновенно натянул физиономию «у меня все под контролем». Поправил шапку (да, он в ней даже занимается, увы). Поправил шарф (и в нем, все верно). Отцепился от своих грешных ступней и, глядя в никуда, стал грызть фалангу указательного пальца.

      Как пишут в букварях, «Р» – «Раздумье».

      Я пошла в атаку:

      – И что это значит?

      Он сразу же капитулировал:

      – Рука иногда немеет. И болит. Ничего страшного. В любом случае, я не хочу показывать ее лекарю. Это все испортит.

      – Что испортит?

      Взгляд его стал каким-то жалобным.

      – Мои сновидения… – тихо сказал друг.

      Майский ветерок сменил направление, и брызги водопадов окатили нас радужной пылью.

      Вдруг Дахху прорвало:

      – Помнишь, я сказал вчера, что у меня был «божественный сон»? Я имел ввиду именно это. Бокки что-то сделали со мной. Раньше мне никогда ничего не снилось. Я думаю, это связано с тем, как погибли мои родители – тот волкодлак напал на нас ночью, и, если бы не рассвет – я бы тоже не выжил. Не люблю спать, сама понимаешь, – Дахху тревожно коснулся шарфа, под которым прячется