Твёрже алмаза. Екатерина Оленева

вещь омерзительная. На самом деле лишь единицы способны её переварить. Ну так что?

      Сид Кайл медленно поднял голову и посмотрел Каролине в глаза, будто бросая ей вызов. От прямого, ожидающего и в то же время равнодушного взгляда Каролине сделалось совсем холодно. Не спасали ни камин, ни салоп.

      – Нужна вам ваша правда, леди Фисантэ? Вы вольны уйти, покуда она ещё не прозвучала. А если всё-таки решите остаться, я бы на вашем месте присел.

      Каролина не шевельнулась, кусая губы. Желание сбежать было острым, но она слишком далеко зашла чтобы отступать.

      Не в силах больше выдерживать пронзительный и тяжёлый взгляд маршала, Каролина поглядела в окно, стараясь взять себя в руки. Главное не сорваться сейчас в отвратительную истерику.

      Так хотелось запустить ногти, обдирая в кровь это отвратительно красивое лицо! Кинуться с визгом и выместить пылающую в сердце ненависть, неприятие даже мысли о возможной связи с этим человеком, ударами! Лупить бы куда попало, как во время стычек со старшим братом, Джорджем. В этом плане у гризеток и горничных есть существенное преимущество. Они могут опуститься до любого уровня, в отличие от благородных аристократок.

      Впрочем, сомнительно, что с герцогом Кайлом даже самая наглая уличная торговка могла бы повести себя подобным образом. Было что-то в этом человеке, внушающее, – нет, не страх. Скорее почтение.

      – Взаимопонимание – сложный процесс, сударыня. Снимите вашу чёртову шляпу и сядьте.

      Каролина сорвала капор с головы, бросив его прямо на пол, на ковёр, и демонстративно уселась в кресло напротив маршала, с вызовом, гневно глядя на своего мучителя.

      Лицо Сида Кайла ничего не выражало. Словно у каменного идола.

      Потянувшись за бутылкой, он плеснул вина в оба фужера. Отсалютовав, подтолкнул его к Каролине.

      – Я не пью, – отшатнулась она.

      Пожав плечами, Сид пригубил своё вино:

      – Ваше право знать истинное положение дел. Я выполню ваше желание, хотя для вас же было бы лучше подчиниться воле старших, не задавая лишних вопросов. Многие знания – многие печали. Старая, как мир, истина. Её редко принимают на веру.

      – Вы говорите много лишних слов, – передёрнула плечами Каролина.

      Скользнув по ней взглядом, тяжёлым и безразличным, маршал Кайл откинулся в кресле. Покрутив бокал в длинных пальцах, поглядел на свет словно пытаясь отыскать что-то в красной, засветившейся на солнце, жидкости.

      Иллюзия была столь сильна, что на мгновение Каролине показалось, будто и она видит движущиеся тени. Хотя, конечно, это была всего лишь игра воображения.

      – Вы, наверное, знаете, что наши семьи состоят в родстве? – начала он. – Не знаете? Ну, так знайте. Мы с вашей матушкой кузены то ли в третьем, то ли в четвёртом колене, но это не суть важно. Для меня куда важнее тот факт, что мой обожаемый старший брат, погибший при довольно трагических обстоятельствах, был в своё время влюблён в ФионуКайвэ. Сложись жизнь несколько иначе, вы могли бы величать меня дядюшкой, правда, вряд ли добрым? Не слишком-то я люблю детей.