Взрыв Бетельгейзе. Мария Сергеевна Родионова

это прекрасная мысль, но этим мы, надеюсь, займемся сразу после, – мужчина, поправив свои темные очки, поманил всех за собой.

      Мартиса никто не позвал и не потащил с собой, оставив, словно дьяволы-искусители, рядом с незапертой машиной. И Мартис лишь на секунду заколебался. А потом человек внутри него упал без сознания, давая заново родиться дотошному журналисту, чурающемуся здравого смысла.

      Компания, бросив машину посреди поляны, нырнула в лес. Листва хрустела под ногами. Венгерские леса обычно достаточно густые там, где не были вырублены завоевателями из Азии. Этот не был исключением – за десять шагов перед собой трудно было разглядеть хоть что-то через листву. Все старались поспевать за Оливером, но тот шел так воодушевленно быстро, что со временем перестал быть виден. Остальные шли на ощупь. Амелия твердым и уверенным шагов, Маргарет едва тревожа листву под ногами, Клинт бесшумно.

      Мартис тоже шел. Мысли о побеге заглушал шорох листьев у самых ушей. Голова з аполнилась запахом липы.

      – Я раньше жила в такой же чаще, – заглушила тишину Маргарет.

      – Правда? – отозвался Мартис.

      – Мы с женой решили купить домик подальше от людских глаз. Точнее я решил, а у нее не было выбора. Шла война, в которой мне совершенно не хотелось участвовать.

      – Ты помнишь войну? – подключилась Амелия.

      – Не сильно. Когда она тихо началась во Франции и перекинулась на Италию, я решил, что пора бы залечь на дно. Когда загорелась Женева, мы были уже в Эстонии. Ну а там забрались в такую глубинку, что ни одному солдату не найти.

      – Вот как? Прятались от сражений?

      – Скорее от тех, кто меня к ним принуждал, – усмехнулась девушка таким нежным и искренним смехом, что журналист тут же остановился у ближайшего дерева вдохнуть побольше воздуха.

      – И что же сейчас? – продолжала Амелия.

      – А сейчас я готов на любую битву лишь бы не встречаться со своей женой. Расцениваю это не иначе как шутку судьбы, – прощебетала Маргарет и отодвинув очередную ветку.

      Лес потихоньку начал редеть, кое-где стали встречаться абсолютно голые деревья. Мартис шел как заворожённый, слушая речи спутников и с трудом переступая с ноги на ногу. Новая обувь натерла ему немалые мозоли, и каждое соприкосновение кожи с кожей заставляло заново и заново ненавидеть производителей обуви.

      – Ну вот мы и тут, -выдохнул мужчина, повторяя слова, которые одними губами прошептала блондинка.

      Мартис почти врезавшись в ее хрупкое тельце, когда она резко остановилась. Он выглянул у нее из-за плеча и наконец понял, где оказался. От леса не осталось и следа. Давным-давно выжженная земля, казалось, все еще горела огнем. Трава росла сухая и безжизненная. Глубокие кратеры от бомб изрыли тут все. Место, о котором все знали, но никто не совался. Поговаривали, что сюда убийцы привозят своих уже мертвых жертв, чтобы закопать.

      В одном из самых больших кратеров журналист своей врожденной близорукостью разглядел очертания лаборатории, которой едва ли предполагалось