Любовь по обмену. Лена Сокол

факт того, что этот хам из богатой семьи?

      Он кладет руку мне на плечо и несколько раз похлопывает:

      – А то, что мы покажем этому иностранцу всю мощь русского гостеприимства и сделаем так, чтобы он смог быстро освоиться. – Папа ласково касается подушечкой указательного пальца кончика моего носа. Будто бы мне пять лет, а не восемнадцать. Что за детский сад? – А ты поможешь ему с учебой. Поняла?

      У меня дар речи пропал. Помогать ему? Чего ради?!

      – Но почему? – только и смогла выдавить, косясь на чужестранца, презрительно морщившего нос на обстановку нашего дома.

      – Потому что отец Джастина щедро оплатит наше терпение.

      – Но он ведь не собирается учиться! – Я сама не заметила, как повысила голос. – Этот Джастин собирается сделать все, чтобы быстрее уехать назад! Его вышвырнут, и я не смогу поехать в следующем году в Штаты. Мне просто не позволят, потому что я «не оказала теплый прием и не создала должных условий» студенту по обмену!

      – Значит, мы сделаем все, чтобы он остался здесь на ближайшие полгода. – Папа потирает ладони, натягивает на лицо широкую улыбку и следует в гостиную.

      – Ради чего? Ради денег? И сколько он тебе пообещал?

      Но мой протест для отца ничего не значит, когда впереди маячит возможность покрыть все наши долги.

      – Сынок, – он подходит к Джастину и указывает на лестницу, – пойдем посмотрим твою комнату!

      – Не трудись, – ворчу, тяжело вздохнув, – он не понимает ни шиша.

      Приближаюсь к гостю:

      – Бери свои вещи, – и киваю наверх, – твоя комната там.

      Я злюсь. На папу, на американца, на себя и на безвыходность всей ситуации, поэтому стараюсь не смотреть в сторону Джастина. К тому же заранее знаю, что увижу в его глазах – безграничное чувство собственного превосходства.

      Поднимаюсь по лестнице первой, а когда наконец оборачиваюсь, вижу все ту же самодовольную ухмылочку на его лице.

      Вот же наглец!

      Отворачиваюсь и ускоряю шаг.

      – Мы ведь не можем поселить его в комнате с нашей дочерью? – беспокоится мама.

      – Конечно же нет, Люда! – отвечает папа. Его голос как растопленный мед. Я не вижу лица, но знаю, что он продолжает «гостеприимно» улыбаться. – Пацан поживет в комнате Степана.

      – Да, – мне не удается сдержаться, чтобы не съязвить, – пусть разнесет там все к чертям. – Поворачиваю по коридору и толкаю дверь в комнату брата. – И не забудь поставить ему пепельницу, а то все горшки с цветами загадит! А нам выдай противогазы!

      – Не переживай, дочь. – Папа проходит мимо меня и радостно указывает гостю на комнату. – Сделаем из него человека. И не таких перевоспитывали. – Заметив, что парень замешкался, показывает рукой: – Ну, входи, входи. Вэлкам! Правда, здесь всего одно окно и нет отдельной ванной комнаты, зато имеется неплохой компьютер и вид на улицу. Тебе будет не скучно. – Цыкает на меня: – Переводи, переводи!

      Медленно поворачиваюсь к Джастину и устало произношу:

      – Папа говорит, что мы хотели поселить тебя в сарае, но,