Свидетельницы зла. Галина Романова

за ним следом в кухню.

      – А почему я фигурант, майор? Только потому, что приехала на опознание и не грохнулась в обморок? Тот дядечка, который пытался оказать мне первую психологическую помощь, кажется, был шокирован, не так ли?

      Вишняков еле успел спрятать довольную улыбку. Знал бы Рябов, что его кличут дядечкой, все губы искусал бы с досады. Он-то считает, что пользуется успехом у женщин. Хотя пара его «успехов», с которыми был лично знаком Вишняков, были весьма сомнительного свойства и качества.

      – Я что, под подозрением? – не унималась Королёва, пританцовывая за его спиной, он видел в окне ее отражение. – Почему? Только потому, что я была с ней знакома?

      – Ольга, уймитесь, – попросил Вишняков и со вздохом полез в холодильник за бутылкой вина. – Выпьете со мной?

      – Нет, – категорично мотнула она головой. – И вам не советую.

      – А что так?

      – Мне нужна ваша трезвая голова. У меня к вам есть вопросы. И возможно, некая информация. Не знаю, способна ли она помочь. Она на первый взгляд кажется бредом, но ведь у вас наверняка ничего нет по убийству. Раз вы пустили в разработку ближнее окружение погибших.

      – Ольга! – вытаращился на нее Вишняков, с сомнением помотал в руке бутылкой и все же убрал ее обратно в холодильник. – Да вы меня поражаете! Откуда такая осведомленность о ходе следственных мероприятий?

      – Не важно. – Она выглянула из-за его плеча, ткнула пальчиком в кофейную машину. – А давайте кофе выпьем. Кофе у вас есть?

      Кофе был. Много! Разных сортов! Он обожал экспериментировать, смешивая, подсаливая, перча. Пытался добиться того самого неповторимого вкуса, который остался в памяти после посещения старенькой забытой богом кофейни в одном из пригородов Риги. Было это очень давно, но вкус в памяти до сих пор хранился.

      – Вы любите кофе? – удивилась Ольга, наблюдая за его манипуляциями с кофейными зернами.

      – Обожаю! Я без него жить не могу!

      – И еще без вина?

      – Вино – это так, баловство. А кофе – страсть.

      – А моя соседка Вика утверждает, что вы алкоголик, – поддразнила его улыбкой Ольга. – И что ваша бедная жена замучилась вино лить за окно вам в назидание.

      – Это была моя коллекция. Не сортовое, старинное вино, конечно, но каждая бутылка с историей. А Тамара взяла и все уничтожила.

      – Так она дня три лила! Сколько же было в вашей коллекции вина?

      – Сорок три бутылки.

      – Круто. И вы ей ничего? В смысле, не остановили?

      – Не остановил, – признался со смешком Вишняков, поставил чашки с кофе на стол. – Прошу… Не остановил, когда она уходила.

      Королёва промолчала, пригубила кофе. Сначала поморщилась от непривычного вкуса, потом повторила глоток, склонила голову набок. Еще через глоток блаженно улыбнулась.

      – Вот. Я же говорю, что кофе – это моя страсть. – Вишняков медленно цедил кофе, усевшись напротив Ольги за стол. – А что касается моего визита к вам на работу, Ольга… Так мы всегда ближнее окружение разрабатываем. Всегда. С этого начинаем.

      – Обнаружилось