Встречи на московских улицах. Павел Николаев

уже отзывный гул прилива

      Слышался, когда ты нам читал,

      Дождь косил свои глаза гневливо,

      С городом ты в буйный спор вступал.

      И ещё не слышанное имя

      Молнией влетело в душный зал,

      Чтобы ныне, всей страной хранимо,

      Зазвучать, как боевой сигнал.

      Что касается Асеева, то Валерий Брюсов, бесспорный поэтический авторитет, ставил его выше Маяковского. А извечный художественный оппонент Николая Николаевича Илья Сельвинский утверждал:

      – Сила Асеева в том, что это прежде всего – личность. Можно не помнить его стихов, не знать ни одной строчки, но когда говоришь «Асеев» – перед тобой возникает силуэт, у которого нет двойника.

      Да и сам Маяковский признавал:

      – Есть у нас Асеев Колька. Этот может. Хватка у него моя.

      …Печататься Николай Асеев начал рано, но регулярно только с девятнадцати лет (1908 г.). Дебютировал как символист, и это свело его с Вячеславом Ивановым и Валерием Брюсовым. Шапочное знакомство быстро переросло в дружбу. Одно время поэты даже жили вместе (Лубянский проезд, 3/6).

      Через год после начала Первой мировой войны Асеева призвали в армию. Судьба занесла его во Владивосток, откуда он вернулся в Москву только в 1933 году. Время, отведённое ему судьбой на жизнь и творчество, было сложным, но антисоветчиной Николай Николаевич никогда не пробавлялся. Современный поэт Максим Замшев писал по этому поводу: «Все мы помним, как иные из отечественных литераторов умело совмещали лидерство по гонорарам и поездкам за границу за казённый счет с бесконечным хулением тех, кто им эти блага обеспечивал. Асеев был из другого теста».

      Н. Асеев

      По мнению многих критиков, Асеев владел словом едва ли не лучше всех советских поэтов, был бесспорным поэтическим виртуозом. Самая популярная его поэма «Синие гусары» была посвящена декабристам:

      Белыми копытами

            лёд колотя,

      тени по Литейному

            дальше летят.

      – Я тебе отвечу,

            друг дорогой,

      Гибель не страшная

            в петле тугой!

      Позорней и гибельней

            в рабстве таком

      голову выбелив,

            стать стариком.

      Страшным ударом стала для поэта гибель В. В. Маяковского. Человек с необычайно высоким порогом совестливости, он винил в этом и себя, как участника окружения Владимира Владимировича, не сумевшего сберечь его. На смерть друга Асеев откликнулся поэмой «Маяковский начинается», за которую был удостоен Государственной премии СССР.

      Николай Николаевич прожил семьдесят четыре года (по 1963-й). Буквально накануне своей кончины он написал стихотворение «Пять сестёр», в котором говорится о счастье, данном ему одной из них:

      Я каждый день, проснувшись, долго думаю

      при утреннем рассыпчатом огне,

      как должен я любить тебя, звезду мою,

      упавшую в объятия ко мне!

      На долю Асеева выпала поэтическая траектория редкого размаха – от позднего символизма до оттепели 1960-х годов, и он