Жизни, которые мы не прожили. Анурадха Рой

Читать онлайн.
Название Жизни, которые мы не прожили
Автор произведения Анурадха Рой
Жанр Современная зарубежная литература
Серия Большой роман
Издательство Современная зарубежная литература
Год выпуска 2018
isbn 978-5-389-16660-8



Скачать книгу

лошади, а внутри находились кровати с балдахинами, узорчатые эмалированные умывальники, жардиньерки и бальный зал с пружинящим покрытием, куда заявился наваб[6] Хафизабаха в одной лишь грязной хлопковой рубахе и набедренной повязке лунги и с безумными глазами принялся уговаривать моего деда распродать за него все имущество из дома, потому что он был совсем без средств.

      На берегу реки я обнаружил электростанцию; дым, который изрыгали ее четыре исполинские трубы, вытянул с неба все краски. Особняк в Хафизабахе никуда не делся, вот только одна его половина превратилась в груду камней, а та, что выстояла, почернела от времени, ветра и дождя.

      Рассказывая историю любой жизни и уж тем более своей собственной, нельзя делать вид, что мы пересказываем все именно так, как оно произошло. Воспоминания приходят к нам в виде образов, чувств, мимолетных видений, иногда насыщенных, иногда едва обозначенных. Время как кристаллизует, так и растворяет. Мы не помним в точности, сколько события длились: пару дней, неделю, месяц? Какие-то отрезки времени совершенно выпадают из памяти, другие по прошествии лет обретают значение судьбоносных. Думаю, так происходит у большинства. За те годы, что мы с друзьями спорили о деталях былого, ненадежность собственных воспоминаний подтолкнула меня к мысли, что я больше не смогу узнать себя на старых фотографиях, что черно-белое изображение на них принадлежит кому-то другому. Будете много думать – можете и умом тронуться.

      В одном из стихотворений Рабиндранат Тагор пишет:

      Я не помню своей матери.

      Но когда ранним осенним утром

      В воздухе разливается аромат шиули[7],

      Запахом утренней молитвы в храме

      Приходит ко мне ее запах[8].

      Поэт потерял свою мать в четырнадцать лет; мне было всего девять, когда ушла моя. Как же объяснить тогда, что она всегда рядом, словно мое отражение в зеркале? Присутствует в каждой мелочи, но, плененная другой стихией, для меня недосягаема. В памяти всплывают целые разговоры, происшествия, споры, ее глаза, подведенные сурьмой, свежие цветы в волосах, пятнышко красного кумкума[9] на лбу, которое неизменно смазывалось к середине дня. Как она читала вслух стихи, чтобы я их заучил, какой была ее кожа оттенка чеканного золота, и какими раскосыми были ее глаза, и как в этих глазах плясал озорной огонек. Я уверен, что действительно это помню, а не выдумал все, полагаясь на рассказы и фотографии.

      Правда, чем старше я становлюсь, тем я менее тверд в своей уверенности.

      Одна из современниц моей матери – о ней я скажу позже – написала книгу воспоминаний о событиях, происходивших сорока двумя годами ранее. Я лишь могу представить неуклюжий перевод того, как она описывает механизм времени в работе памяти.

      «Я спускалась по лестнице, дрожа всем телом… – пишет она и тут же перебивает себя, задаваясь вопросом: – Это случилось в тот самый день? У меня не может быть в



<p>6</p>

Наваб (набоб) – наместник индийской провинции во времена Империи Великих Моголов; почетный титул представителей мусульманской знати в колониальной Индии.

<p>7</p>

Шиули (шефали) – никантес, ночной жасмин.

<p>8</p>

Стихотворение Р. Тагора «Воспоминанье» также известно в переводе В. Левика.

<p>9</p>

Кумкум – порошок, используемый в индуизме для нанесения социальных и религиозных меток.